Ты будешь рядом
Шрифт:
Димарис вышел из кабинета отца и стремительно зашагал в сторону центра обслуживания пациентов. Ему не надо было спрашивать, где сестра. Если она задерживалась, она всегда была в одном и том же месте. В маленькой отдалённой комнатке, куда пускали только по специальному разрешению. У докторов Пирс было это разрешение.
Алиса стояла у стеклянного контейнера и старательно делала вид, будто проверяет показания датчиков, контролирующих обеспечение жизни.
Алиса была весьма привлекательной. Высокая как мать, она не унаследовала её худобу и обладала приятными формами. Лицо её было красивым, но это был результат пластики, на которую
Алиса была довольно покладистой, однако если она чего-то хотела, то умела быть упрямой. В свои двадцать семь с кусочком она не была замужем, хотя у брата в этом возрасте уже было двое детей.
Всему виной был мужчина, лежавший под стеклом контейнера. Димарис иногда ловил себя на мысли, что почти ненавидит этого субъекта, который лежит здесь почти столько же лет, сколько сейчас Алисе.
– Правда, он красивый?
– Алиса задавала этот вопрос уже более сотни раз. Димариса это всегда раздражало.
– Он похож на труп. Тебе нравятся трупы?
– Интересно, какой он в жизни, этот Ярмолов? Кто он, и чем занимается? Не смотри на меня, как на сумасшедшую, Димарис. Я отдаю себе отчёт, что он фактически мёртв. Но ведь когда-нибудь он будет жить?
– Да, когда-нибудь. Когда настанет время. Его время. Не забывай, сестра, что он здоров. И лежит здесь, потому что ждёт её. Димарис указал на женщину, занимавшую второй контейнер. Лицо Алисы заметно омрачилось.
– Она такая страшная. Бледная как смерть. Что он в ней нашёл?
– Когда мы её разбудим, она станет очень красивой. А пока она такой же труп, как и он. Просто тело, без души и мыслей. Надеюсь, у тебя хватает мозгов, чтобы понять, что Ярмолов - это просто тело.
– Это не просто тело. Это человек, который умеет любить.
– Ты ведь его не знаешь.
– Я это чувствую, - просто сказала сестра. И глаза у неё при этом были серьёзные и чуточку грустные.
Димарису было непонятно это странное увлечение Алисы этим полуживым мужчиной. С одной стороны, сестра просто ещё не избавилась от детского романтизма, а с другой, разве каждый из нас не рисует в своих мечтах идеального для себя человека. И со временем этот идеал, не имея чётко заданных параметров, переносится на какого-нибудь живого человека, который сможет нас хоть чем-то удивить. И тогда мы говорим себе, что всю жизнь мечтали и любили именно его. Если человек со временем разочаровывает нас, то идеальный образ отделяется от общей картины и остаётся жить как будто сам по себе, в наших мечтах и желаниях. Кто знает, почему Алиса выбрала для своего образа именно Ярмолова. Или же она срисовала свой образ именно с него?
Димарис пребывал в растерянности. Она не мог ничего сказать Алисе, однако стоило бы разъяснить ей кое-что. Ради неё самой. Она ведь даже не подозревала, кем был этот Ярмолов. И если бы знала, какими бы тогда были её чувства?
Арнольд попрощался с детьми и ещё долго сидел за своим столом, задумчиво сложив руки под подбородком. Мысли его были светлыми, но грустными. Он думал о сестре и о том, как она ждала этого момента. Ждала и надеялась, пока эта надежда не привела к тому, что имело место быть в настоящее время. К пустоте, которая кровавой раной зияла в душе Арнольда уже много лет. Он так привык к этой пустоте, что, к своему ужасу, почти смирился. И вот "Татум" вернулся. И вместе с ним вернулся ни о чём не подозревающий Колин, который теперь хотел увидеть свою невесту. Невесту, которую оставил накануне свадьбы, этим самым проложил между ними пропасть глубиной в тридцать лет.
Случайность, не более того. И эта случайность стоила его сестре так дорого.
Где-то там, в потаённых глубинках своего сердца Арнольд любил Колина, потому что привык считать его хорошим малым, который искренне любит его сестру. Где-то там, глубоко, он сочувствовал и жалел Колина. Но здесь, на поверхности, всё было покрыто болью и ненавистью, которую Арнольд пытался в себе душить. Он не был романтиком. Он просто любил сестру. И поэтому он не мог просто прийти к Коллину и рассказать ему обо всём, что произошло, пока он был затерян в космосе. Ему было тяжело и в то же время легко, будто с души свалился камень. Арнольд всё-таки дожил до этого дня.
На улице начало смеркаться. Арнольд с трудом заставил себя выйти из оцепенения и начал собираться домой. У него ведь тоже есть своя семья. Семья, которую он любит.
– Добрый вечер, - сказал Арнольд, едва за ним закрылась входная дверь. Дома было хорошо. Дома всегда пахло чем-то вкусным, сколько Арнольд себя помнил. Дома было уютно и тепло. Где бы он не находился, Арнольду всегда хотелось вернуться домой.
– Привет, па.
– это был Алан, его младший сын. В этом году ему исполнится двадцать.
– Я ждал тебя, но уже ухожу. У меня свидание.
– Ничего страшного, сынок. Увидимся завтра. Передай привет своей девушке.
– У меня новая девушка, папа. Ты её ещё не знаешь.
– весьма нахально заявил сын. Он взрослел буквально на глазах.
– До завтра.
Арнольд сбросил с себя верхнюю одежду и опустился на диван. Жена тихонько подошла сзади и обняла его за плечи.
– Добрый вечер, любимый. Ты сильно задержался. Алан долго тебя ждал.
– У меня был нелёгкий день, Мария, - ответил Арнольд, целуя её в губы. У этого поцелуя был вкус греха. Арнольд часто ощущал на губах этот привкус, но всё-таки не мог от неё отказаться. Он любил свою вторую жену. И не мог забыть первой.
Ольги не стало двадцать пять лет назад. Арнольд до сих пор ощущал эту потерю, но ничего не мог изменить. Мария была единственной, кто оказался рядом, кто разделил с ним боль. Она заботилась о его детях, вероятно, потому что не имела своих. Мария вошла в его жизнь незаметно, но прочно обосновалась в ней так, что ему некуда было деваться, кроме как полюбить её, жену своего двоюродного брата. И это был его грех.
Арнольд не смог искоренить в себе острое чувство вины, потому как подозревал, что Мария полюбила его давно, ещё задолго до того, как умерла его первая жена. Арнольд мог дать ей то, чего не смог бы дать Виктор - детей. Больше всего на свете Мария хотела быть матерью, и весьма успешно справлялась с этой ролью. Алан был их общим ребёнком, но Мария никогда не ставила его выше других детей Арнольда. Наоборот, она была благодарна за то, что они пустили её в свою семью.
– Тебе нужно отдохнуть, дорогой. Хочешь, я сделаю тебе ванну?
– Хочу. Только не надо обращаться со мной, как будто я старик. Я просто устал, как обычно устают нормальные люди.- проворчал Арнольд.
Мария усмехнулась. Когда он ворчал, то действительно становился похожим на старика. Внезапно она кое-что вспомнила, отчего лицо её приобрело странное выражение. Когда она заговорила, голос её звучал напряжённо.
– Я слышала, что вернулся корабль. Тот самый, на котором был жених Лары.