Ты должна выйти замуж

— Ты должна выйти замуж.

Вот так — приговор на всю жизнь одной короткой фразой. Я неподвижно стою, опустив взгляд, на середине просторного, как обычно полутёмного холла и слушаю взволнованный голос отца, нервно расхаживающего из угла в угол. Точно статуя — являю собой прямо-таки образец придворного этикета, и только пальцы сминают прозрачную шаль, наброшенную мне на плечи. Холодно во дворце зимой.

— Ты же понимаешь, Тисса, я не могу поступить иначе. Твой брак с королём этих руави — единственный способ для нашей

— Я согласна, — роковые слова вырываются из груди почти неслышным шелестом. Слышу, как отец подходит и осторожно приподнимает мою голову за подбородок. Я уже вполне справилась с эмоциями. Даже сумела изобразить уголком губ слабую и до жути неживую улыбку. Вышколенная за годы жёсткого обучения дворцовой жизни маска, уже привычно появляющаяся на недрогнувшем лице, выручила и сейчас. — Всё в порядке. Кстати, а зачем руави согласились на этот брак. Неужели узрели мою неземную красоту на балах?

Отец с бесшумным выдохом облегчения отходит, видимо решив, что если я ещё в состоянии язвить, значит всё в норме. Хотелось бы…

— Обручившись с наследницей влиятельного Дома, правительство руави автоматически получает право заседать с Советах людей и влиять на проводимую нами политику. Так что эта свадьба одинаково выгодна для обеих сторон.

— Прекрасно, — я присела в реверансе, изящно подобрав подол длинного платья. — Когда я выезжаю? И когда состоится свадьба?

— Завтра, — устало и немного виновато вздохнул отец. — Ты и король Эррис обвенчаетесь уже на землях руави. Они не пожелали, чтобы на церемонии присутствовали представители людей. Послы руави приедут за тобой завтра с утра, чтобы проводить тебя к жениху.

Я ещё раз поклонилась. На языке вертелся вопрос, но высказать его я не решилась. Быть может по той простой причине, что не хотела огорчать отца. Я ни разу не видела властителя легендарных руави, да и вообще лишь однажды имела счастье лицезреть их самих лично. Скрытные, не уступающие по силе эльфам, держащие в глухом секрете всё, что хоть немного касалось их жизни, они впервые допустили человека в свои леса. Какие они? Что меня ждёт?..

Ночью я не спала. Из вещей отец сказал ничего не брать, благо руави обещали обеспечить высокую невесту на месте всем необходимым для дальнейшей жизни. Я сидела в кресле у пылающего жаром камина и, свернувшись клубочком, вспоминала свою прошлую беззаботную жизнь. Не то чтобы уж очень беззаботную — мало кто представляет себе, как много должна знать княжна благородных кровей. Но, как и все девушки, мечтавшая о большой и чистой любви. Ах, какая же я была тогда наивная!

С холодно-яростной решимостью я распахнула крышку тяжёлого кованого сундука, где в тайне ото всех хранила свои самые дорогие вещи, и, вытащив приличную стопку листов, едва уместившихся в ладонях, швырнула их в камин. Затем вскарабкалась обратно, обхватив колени руками, и слезящимися глазами смотрела, как неугомонное пламя радостно облизывает быстро желтеющие и сворачивающиеся листы с моими первыми, ещё такими неумелыми рисунками и письмами тому неведомому, но горячо любимому, единственному на свете, который когда-нибудь непременно найдёт меня.

Прощай, счастливое детство. Я выросла.

Подумать только — через день я стану королевой. Мало того — королевой тех самых руави, которых боялись все поголовно и которыми не уставали втайне восхищаться. Но вот почему-то не кажется мне, что это принесёт мне ту власть, перед которой благоговеет отец. Скорее — марионетка на чужом троне, которую будет легко устранить, если она начнёт возмущаться.

Но как же я ненавижу эту забытую богами страну, где отец в угоду деньгам и политике продаёт собственную дочь! Где брак по расчёту считается банальностью и обыденной вещью среди высоких Домов. Где с простыми человеческими чувствами вообще не считаются. Неужели только крестьянки могут позволить себе быть счастливыми и любимыми?..

Я ровным шагом, поддерживая на лице нейтрально-вежливое выражение, спустилась по ступеням широкой лестницы, выстеленной в честь высоких гостей красным ковром. Отец ждал меня внизу. Степенно склонилась перед ним, заталкивая поглубже отчаянную мысль, что скорее всего, вижу его в последний раз. Он ответил чуть нервным кивком, я с горькой усмешкой заметила, как у него дёрнулся уголок рта. Теряет сноровку, так непозволительно для высшего двора! Среди политиков достаточно Видящих, которые мгновенно оценят твою слабость и не преминут воспользоваться моментом. Закон выживания.

— Они ждут вас снаружи, княжна, — промолвил отец. Я приняла его руку, ощущая себя жертвой, подводимой к алтарю, окроплённому кровью. С трудом удержалась от недостойного вздрагивания. Княжна всегда бесстрастна.

Мы вышли во двор. Небо — всегда безоблачно-чистое — сегодня было покрыто облаками. Не самый благоприятный знак. Как ни старалась, я всё же не смогла не обернуться, чтобы в последний раз взглянуть на каменные стены своего дома. Прощай…

Пятеро незнакомцев, все как один, в чёрных плащах с капюшонами, скрывавшими лица, дожидались, сидя на нетерпеливо бьющих копытами конях. Думаю, нет нужды указывать, какого цвета были лошади. Видимо, чёрный является для руави неким опознавательным знаком. Или одним из средств устрашения. Не сказать, что это не действовало. По крайней мере, на меня. Бррр… прямо нежить какая-то!

На лице — ни грама беспокойства. Оно всё глубоко внутри — дрессированное и покорное. Я с улыбкой подаю руку спешившемуся и склонившему голову в вежливом поклоне руави. Тот наконец-то откидывает капюшон, отвечая на мой беззаботный взгляд.

Мужчина. Впрочем, кто бы сомневался. Короткие, по сравнению с эльфами, волосы до плеч с пепельным отливом и такие же, подёрнутые серой дымкой мглы, глаза. В движениях ощущается стальная и запредельно опасная сила. Голос вкрадчиво-ядовит, точно у готовой к броску змеи.

— Счастлив приветствовать высокую княжну Иртиссу из Дома Арис. Мы здесь для того, чтобы проводить вас к королю руави. К сожалению, он не смог лично встретить вас.

Приседаю в реверансе. Не смог, ну разумеется. У высоких властителей наверняка есть дела поважнее, чем заботиться о какой-то человеческой девчонке. Кукла, не больше чем покорная кукла… ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кого!

Точно уловив перепад настроения, ведь я уверена, что на лице не отразилось ровным счётом ничего, руави пристально вглядывается мне в глаза. И я с изумлением вижу, как серую радужку затягивает водоворот серебряных искр, ломая волю, сминая и без того хрупкие щиты вокруг разума.