ТЫ ИЯ
Шрифт:
— Но празднуют же его сегодня. Чем больше дней праздника, тем лучше, — подмигиваю крошке.
Малышка включается:
— Дань со всех собрать, — говорит тише, чуть наклонившись к нам с Григорием.
— Точно, — улыбаюсь. Детская непосредственность всегда подкупает. Большую часть времени я придерживаюсь мнения, что мне Егора — за глаза, но в такие моменты эмоции зашкаливают.
Гриша обхватывает мою шею и кладет голову мне на плечо. Пульс начинает частить. От мест, которых касаются маленькие ладошки, по телу расходятся волны тепла. Глаза прикрываю
— А говорила, что не хочешь больше детей, — раздается неподалеку голос сына. Распахиваю глаза и стараюсь считать его эмоции. Может ревнует? С виду так не сказать.
Егор запросто здоровается со всеми присутствующими. Слабо могу представить компанию, в которой он бы растерялся. И хотя он часто болтает лишнее, проблем с коммуникацией никогда не наблюдала. Особенно он нравится представительницам слабого пола, от трех до шестидесяти. Пока я обнимаю малыша, который так затих, возможно, уснул, наблюдаю, как Егор во все свои двадцать зубов улыбается Юле и всей остальной женской половине их семьи. Дарит подарок маленькой Елене, придерживает ее, запнувшуюся о подол длинного платья. Ему очень комфортно, несмотря на то, что это не совсем наша привычная компания.
Юля с мужем мечтают о сыне, и сейчас оживленно расспрашивают о том, как же ему удалось справиться с приступом девичьей горести, на что сын с вполне серьезным видом отвечает.
— Просто им чаще нужно дарить цветы. Они это любят.
— Как ты это понял, Егор? — уточняет Юля.
— Так ведь улыбаются сразу. Всегда.
— Ты понял? — Юля поворачивается к мужу, подпирая ладонями бока. Затем резко поворачивается ко мне, — Я нашла себе зятя. Мне нужен еще один такой же, организуй, — Юля расслаблена, выглядит девочкой — девочкой. Улыбаюсь ей в ответ.
— Здравствуйте, Ия, — я так увлеклась созерцанием, что не заметила, как к нам подсел молодой человек. Знать его не знаю, но сходство с Юлей и её мамой поразительное. Если старший брат похож на отца, то младшие дети пошли в маму.
— Здравствуйте, Григорий, — каким — то необъяснимым образом все, в ком течет кровь семьи Золотас, вызывают во мне симпатию.
— Не получилось внести таинственности в наше знакомство, — улыбается по-доброму.
— Просто я много о Вас слышала, — по лицу Григория скользит тень, поспешно добавляю, — Только хорошее. Если забыть о том, что Вы любили делиться Юлиными конфетами.
— Годы идут, а ты все никак простить мне не можешь, — с укором произносит в адрес подошедшей Юли. Она же оставляет без внимания данную фразу, приобнимает его за плечи и произносит:
— Чудесно, вы уже познакомились. Это наш Георгий, — сжимает плечо брата, — А это Ия, твой ангел хранитель, — чувствуют, как щеки начинают рдеть.
— Ты как скажешь тоже, — немного дергаюсь, из — за неловкости ситуации, тут же спохватываюсь и поправляю головку Григория, — Ничего сверхъестественного. Обычное человеческое отношение.
Глава 16
— Надо найти, куда упасть. Желательно в тени, — ною Юле на ухо. По истечению пары часов, понимаю, идея идти на каблуках не очень удачная.
— Сама хочу. Процедура приветствия, вроде, завершена, — произносит со вздохом, — Сейчас Олю с Гришей найдем и можно спрятаться. Егор как?
— О, ему превосходно. У них там самое веселье в разгаре, — устремляю взгляд на сына. Бегают с детьми, им весело настолько, что даже становится страшно, — Давайте сюда мне Григория, будет залечивать раны никому не нужной брошенной матери.
Юля смеется:
— Ий, прости. Замучил тебя. Обычно он только на маме так висит.
— Да ну брось. Мне понравилось, вариант то идеальный, когда хочешь и в тоже время не хочешь детей. Поиграла и поехала домой отдыхать, а вы дальше как хотите, — говорю спокойно, но по телу пробегают мурашки. Надо тормозить эти мысли. Я свое отражала.
— Один из представителей рода Золотас на тебя точно запал, — хихикает, — Правда мы делали ставку на другого, — с сожалением произносит.
— Да хватит уже, — слегка толкаю коллегу плечом, — Большой он мальчик. Разберется.
— Да ты посмотри, — делает взмах головой в сторону брата, который проводит время в компании симпатичной девушки.
— Что не так?
— Ий, серьезно? Ты сама непосредственность, — качает головой, — Типаж его привлекает один и тот же, и если бы только внешне. Но нет же. Бабло, подарки, статус — это все, что волнует. На лбу у нее напиши, будет не так видно. Он же тогда от такой же несся, — шмыгает носом, и останавливается. Запрокидывает голову, прогнать слезы хочет. Не представляю, как на мужчин действуют слезы, у меня и то все внутри сжимается, когда при мне плачут. Обнимаю Юлю за плечо и касаюсь ее головы своей.
— Всё хорошо же. Посмотри, какой красавец. Здоровый.
Юля обхватывает меня обеими руками.
— А если бы не успели? Чтоб тогда было… Он же как дурачок тогда смеялся. Его друг позвонил, который тащил его в больницу. Ий, я в трубку слышала, как он смеялся, — всхлипывает, — Боже, как же жутко. Мне снится до сих пор иногда. Казалось бы, внешне ничего не случилось, а этот припадок. Если бы не ты, я не знаю. Всем же пофиг. Никто с места не двинется, а счет на часы.
— Главное итог, ему помогли. Не могли не помочь, там одни из лучших специалистов в стране. Уж поверь мне. А голова да — вещь крайне не предсказуемая.
— Ий, — я знаю, что Юля скажет. Девочки знают о моей травме только поверхностно, всем интересно. Мало ли, каким я психом могу оказаться.
— О, идут, — замечаю, как к нам несется Григорий, на максимально ему доступной скорости, за ним спешит Оля.
— Подкрепился? — спрашиваю у малыша, подхватывая на руки. На что он серьезно кивает, хватая меня за края пиджака. Взглядом показывая девочкам, что все в порядке.
— Вот так и прилетай к вам через половину страны. Пока долетел, девушку уже увели. Да еще и племянник родной, — рядом с нами материализуется Георгий. Вроде только что оживленно болтал, может заметил, что Юля чуть не плачет.