Ты лучше всех
Шрифт:
– Представляю, – смеясь, отвечала бабушка. – Марина вся в снегу вернулась, словно с Северного полюса.
– Так она уже дома?
Через секунду Юля уже стояла на пороге Марининой комнаты, наполнив ее свежестью туалетной воды и снежной улицы.
– Здрасте. – Она с размаху плюхнулась на кровать. – А я-то думала, ты на факультативе.
Не так давно Марина начала ходить на факультативные занятия по литературе, которые проходили в их школе два раза в неделю. Сегодня как раз был четверг –
– Не захотела я сегодня туда идти, – объяснила Марина. – Мне письмо от Мити пришло, – сообщила она.
– Ну и? – Юлька приподняла брови, вопросительно глядя на подругу.
– Операция прошла успешно, – грустно сообщила Марина…
– Вот это да! – Юлька сделала вид, что обрадовалась. – А почему у тебя тогда такое кислое лицо? – наконец заметила она.
– Потому что окончательный результат будет известен после того, как снимут повязку с глаз, – убитым голосом сказала Марина.
– Так это что же, еще и не известно толком, будет он видеть или нет? – разочарованно протянула Юлька.
– Ты-то хоть не подливай масла в огонь, всхлипнула Марина, – я и так вся испереживалась. – И она заплакала.
Марина вообще плакала очень часто, как по поводу, так и без него. А Юлька страшно не любила, когда глаза у сестры были на мокром месте. Она тогда начинала злиться, вместо того чтобы успокоить плачущую Марину. Так произошло и в этот раз.
– Ну вот, еще не хватало, – проворчала Юля. – Чего ты ревешь-то? Ведь ничего пока не известно.
– А если… если он не будет видеть? Что тогда? – всхлипывала Марина.
– Если бы да кабы, – не успокаивалась сестра. – Ну что за манера такая – раньше времени себя накручивать? Я тебе ведь говорила, чтобы не связывалась со слепым, только проблем себе наживешь.
– Неправда, – обиженно протянула Марина, – никаких проблем нет. И не начинай, пожалуйста, снова. Я люблю Митю и буду любить, как бы ни сложилось. Понятно?
Юлька так скривила лицо, будто съела какую-то гадость.
– Девочки, что у вас тут случилось? – снова заглянула в комнату Генриетта Амаровна. Мариночка, почему ты плачешь?
. Марина молчала, размазывая слезы рукавом вязаного свитера.
– Она боится, что ее Митя так и не сможет видеть, когда ему снимут повязку, – объяснила за Марину подруга.
– Боже мой, да ведь это же еще неизвестно! проговорила Генриетта Амаровна, усаживаясь рядом с внучкой и ласково поглаживая ее по голове. – Ну, Марина, ну хватит плакать. Все будет хорошо, главное – это надеяться и ждать.
– Не влюбилась бы в слепого, тогда и не страдала бы, – снова высказала свое мнение Юля.
– Ну уж нет, – Генриетта Амаровна решительно поправила
– Я люблю его, даже если он навсегда останется слепым, – снова заревела Марина.
– И правильно. В жизни человеку можно простить все, кроме предательства, а если ты откажешься от Мити, это и будет предательство. Ты же дала ему повод надеяться на продолжение ваших отношений? Ты обещала ждать его? Правильно?
– Правильно, – всхлипнула Марина.
– Ну вот видишь. Так что знай, внучка, я всегда буду на твоей стороне, – заявила Генриетта Амаровна.
– Спасибо, бабушка, – сквозь слезы улыбнулась Марина.
– А когда Митя прилетит обратно в Москву, мы с тобой вместе поедем в аэропорт его встречать, – вдохновенно говорила Генриетта Амаровна.
– Ой, что это? – Юлька потянула носом в сторону двери. – Кажется, что-то горит.
– Пирог, мой пирог! – закричала бабушка и, подхватив полотенце, побежала в кухню.
– Есть хочу, – сообщила Юля и удалилась вслед за Генриеттой Амаровной.
2
Если сказать, что Марина ждала следующего письма от Мити, – это значит ничего – не сказать. Она просто сгорала от нетерпения. Каждый раз, возвращаясь из школы домой, Марина заглядывала в почтовый ящик в надежде увидеть там длинный желтый конверт.
Мама и Александр Иванович с большой радостью отнеслись к тому, что предварительные итоги операции Мити были обнадеживающими. Марине было приятно, что все родные, кроме Юли, так переживают за судьбу ее любимого человека.
На следующий день Марина встретила в подъезде Митину маму Анну Борисовну. С тех пор как Митя улетел в Англию, Марина и Мити ны родители постоянно поддерживали связь между собой: Анна Борисовна сообщала о том, что писал Митя им, а Марина – что Митя писал ей, за исключением тех нежных и ласковых слов, которые предназначались только ей.
– Марина, ты уже получила письмо? – спросила Анна Борисовна.
– Ага, – улыбнулась девушка, – я безумно рада, что операция удалась.
– Да, но итог только предварительный, – грустно сказала Митина мама.
– Ой, ну что вы, Анна Борисовна, все будет хорошо, вот увидите, – принялась уверять ее Марина, совершенно забыв о том, как недавно все домашние точно так же уверяли ее саму.
– Конечно, все будет хорошо, – кивнула Анна Борисовна. – А Митя все-таки молодец, что вернулся к тебе. Ты замечательная девочка.
– Спасибо, – пробормотала Марина, краснея.
Дни летели, но письма все не было. Внешне в Марине ничего не изменилось, только вот в глазах, если присмотреться, можно было увидеть грусть и ожидание.