Ты меня больше не любишь?
Шрифт:
– Да ничего толком не сказала! Потом, – отмахнулась Черепашка. – Единственное, что я поняла, там все очень серьезно!
– Надо звонить отцу, – принял решение Алеша.
Пал Палыч, в отличие от сына, не задал ни одного лишнего вопроса. Записав адрес, он приказал ребятам одеться и ждать его. Минут через пятнадцать ребята услышали три коротких автомобильных сигнала.
– Это отец, – вскочил на ноги Алеша. – Бежим.
– А это далеко? Вы знаете эту улицу? – уже в машине принялась выспрашивать Люся. Волнение
– Разберемся, – последовал лаконичный ответ. – Район метро «Аэропорт». – Но по тому, как уверенно сворачивал в узкие переулки Пал Палыч, Черепашка поняла, что участковый знает дорогу. – Так короче доедем, – в подтверждение ее догадки пояснил он. – А теперь докладывайте, что там произошло?
– Посмотрел я в нашей картотеке… Имеется такой персонаж, Терещенко Виктор Борисович, – сказал Пал Палыч, выслушав короткий и сбивчивый рассказ Люси. – Адрес совпадает, тысяча девятьсот шестьдесят первого года рождения. Числятся за ним два срока за кражи, а последний за разбойное нападение отсидел. Освободился полгода назад. Но думаю, что жизни твоей подруги ничего не угрожает. На убийство этот типчик вряд ли пойдет. Не его профиль, – невесело усмехнулся милиционер.
От этих слов у Черепашки по коже побежали мурашки. Она испуганно взглянула на Алешу. Тот лишь молча сжал ее руку. Он вообще всю дорогу молчал, напряженно думая о чем-то.
– Но их же там двое! – Черепашка резким движением освободила свою руку. – Лу так и сказала! И еще она сказала: «Кажется, они вернулись». Значит, уходили куда-то?
– Ну да, – кивнул Пал Палыч. – При них бы ей не удалось позвонить.
– Далеко еще? – нетерпеливо заерзала на сиденье Люся.
– Короче, план действий такой, – не ответил на ее вопрос Пал Палыч. – Ты, Люся, остаешься в машине…
– Нет, – не дослушала его Черепашка. – Я с вами! Вы не смотрите, что я такая маленькая! Я на карате полгода ходила!
15
– Вот, Гарик Ильич! – крутился вокруг седого полного мужика Виктор. – Что скажете? По-моему, первоклассный товарец!
В другой ситуации Лу бы покоробило от этого словечка. Да что там покоробило! Она бы не задумываясь вмазала в рожу тому, кто посмел бы так говорить о ней. Сейчас же девушка затравленным взглядом смотрела исподлобья на грузного, дышащего со свистом мужчину. Багровое рябое лицо, толстые губы, вместо глаз узкие щелки… Жуткий тип, одним словом. Впрочем, одет он был в дорогой темно-синий костюм и голубую, тщательно отутюженную сорочку. Короткие жирные, как сардельки, пальцы перебирали янтарные четки. Мужчина молча ее разглядывал.
– Встань! – визгливо приказал ей Виктор. – Почему не разделась до сих пор?
Лу поднялась на ноги, она переводила растерянный взгляд с одного мужчины на другого.
– А сколько ей лет? – Это были первые произнесенные Гариком Ильичом слова. Голос у него оказался приятный, низкий и какой-то даже бархатистый. Даже не верилось, что человек с такой отвратительной внешностью может иметь столь мелодичный голос. – Паспорт есть? – обратился он на этот раз уже к самой Лу.
– Нет у меня никакого паспорта, дяденька! –
– Ты о наших неприятностях не переживай, – ухмыльнулся Гарик Ильич. – На вид-то тебе все двадцать дашь, – протянул он, оценивающим взглядом окидывая Лу.
– Да я в школе учусь! В девятом классе! Посмотрите, там у меня в сумке тетрадки лежат!
После этих слов, произнесенных Лу сгоряча, Гарик Ильич подал Виктору короткий знак, на который тот отреагировал моментально.
– Где сумка? – злобно сверкнул он глазами, обращаясь к Лу.
– Там, в углу лежит, – последовал кроткий ответ.
Виктор кинулся в угол, хищно схватил сумку, дернул молнию. Затем он перевернул ее вверх дном, вытряхивая из сумки все содержимое на пол.
– Телефон! – глухо простонал Гарик Ильич. – Козел!
В эту секунду Лу пожалела, что повела себя так опрометчиво. Но что теперь было делать?
Виктор, стоя на коленях, подобострастно заглядывал Гарику Ильичу в глаза. Тот пнул ногой одну из коробок, громоздившихся в углу, и процедил сквозь зубы:
– Дай сюда, ублюдок.
Неизвестно, зачем понадобился Гарику Ильичу телефон Лу, но едва трубка оказалась в его руках, как из нее послышались мелодичные аккорды аргентинского танго. У Лу была очень дорогая модель, поэтому музыкальный сигнал звучал не на манер электронного пиликанья, а вполне объемно, почти так, как если бы включили радио.
Скорее автоматически, чем осознанно, Гарик Ильич откинул крышку и поднес трубку к уху:
– Алло!
Втроем они стояли за дверью. Идея позвонить Лу пришла Пал Палычу. Черепашке она вовсе не казалась блестящей, но спорить с майором милиции девушка не стала.
– С вами говорит майор Прохоров, – уверенно и жестко начал Пал Палыч. – Предупреждаю, что сопротивление властям при задержании грозит вам увеличением срока. Здание окружено. Мы знаем, что девушка находится у вас. Открывайте немедленно!
Лу не слышала разговора, только слабо доносящийся из трубки тембр мужского голоса. Но по тому, как вытянулось, изменившись, лицо Гарика Ильича, поняла, что ничего приятного ему сказано не было.
– Открывай, кретин, допрыгался, – сухо бросил он и, добавив бесстрастно: – Она ментовку вызвала, – как подкошенный, рухнул в кресло.
В эту секунду раздался звонок в дверь, а затем и настойчивый стук, по которому Лу определила, что стучат не руками и даже не ногами, а каким-то тяжелым, скорее всего металлическим предметом.
– Открывайте! – услышали они требовательный мужской голос.
Беспомощно стреляя взглядом по сторонам, Виктор стоял как вкопанный.
– Иди! – скомандовал Гарик Ильич. – Или хочешь, чтобы тебе отягчающие вину обстоятельства пришили?
– А я что? – завопил тонким, срывающимся на визг голоском Виктор. – Мне эта малолетка вообще на фиг не нужна! Я для вас старался!
– Для меня? – приближаясь к нему, переспросил Гарик Ильич и, резко выбросив вперед руку, так всадил кулаком Виктору между глаз, что тот едва удержался на ногах.