Ты меня (не) спасёшь
Шрифт:
Искать первого встречного я не стану. Лучше уж…Позвоню Олегу.
* * *
Олег. Я некоторое время зависала, глядя на его телефонный номер, выведенный моим старательным красивым почерком в записной книге столетней давности. Есть у меня такая привычка: дублировать контакты тех, с кем свела жизнь, на бумагу.
Конечно, есть облачные диски, Гугл-докс и прочие приспособления информационного мира, которые хранят данные без угрозы их внезапной потери, но я предпочитала записывать контакты от руки. Было в этом что-то сакральное: выводишь буквы и цифры — и словно запечатлеваешь
Хотя, что касается Олега, я помнила его безо всяких дополнительных ухищрений. Телефонный номер, цвет глаз, запах и ощущение щемящей нежности, когда он случайно или намеренно касался моей руки.
Мы жили вместе два с половиной года, и всё это время я думала, что встретила вторую половинку, о которой пишут в книгах и показывают в женских мелодрамах.
Олег Горячев, ставший моим первым мужчиной, всегда был со мной крайне предупредительным, заботливым, но в то время казался избыточно холодным. Он не позволял себе проявлять чувства на публике, а я же стремилась показать миру, что люблю и любима.
Конечно, потом я поняла, что бывший был прав, но что он ожидал от молодой женщины, встретившейся с первым настоящим чувством?! Недетской влюблённостью, проходящей через два месяца, а именно со всепоглощающим желанием принадлежать именно этому мужчине и делать всё, чтобы было хорошо нам обоим.
И я всё сама разрушила. Теперь-то можно это признать. Олег просил выслушать его, долго увещевал внять разуму, но я не хотела слушать.
Ревность затмила доводы благоразумия, а молодость вкупе с горячностью призывали верить сердцу. Сейчас бы я сказала, что сердце — мастер самообмана, если жить только им, то можно прослыть либо блаженной дурочкой, либо пройти мимо своего счастья.
Со мной случилось и то и другое. После расставания я долго не могла прийти в себя, уехала из Москвы в Питер, перевелась на удалённую работу, словом, постаралась вычеркнуть всё, что напоминало бы о тех временах, когда рядом был Олег.
Несколько месяцев он штурмовал мою электронную почту, писал сообщения в соцсетях, даже умудрился позвонить отцу, но отклика не получил. Я всё сменила, включая образ жизни.
Из совы стала жаворонком, вместо улыбающейся девушки — замкнутым трудоголиком, целыми днями жившим в маленькой студии и не видевшим ничего, кроме цифр в отчётах и чашки чая.
А потом умер отец. Не проснулся, и мачеха в слезах позвонила мне одной из первых, за что я была ей благодарна. Череда несчастий долго не оставляла мою жизнь, пока в ней не нарисовался Ник.
Лучезарный, собранный, подтянутый, он умел заставить людей, не только женщин, улыбаться и радоваться жизни.
Ник вернул мне вкус, а вместе с ним любовь и солнце по утрам. Приучил к круассанам и горькому кофе. И к мысли, что мы созданы друг для друга.
Глупо, но мне всегда хотелось верить в миф о разделённых половинках, которые всю жизнь обречены на вечный голод и тоску, пока не найдут потерянную душу.
И ещё, я полная дура! Ушла от Олега, заподозрив его в измене, хотя прямых доказательств не было, а теперь сижу на кухне, глотая кофе со вкусом пепла и ищу оправданий Нику. Нет, довольно!
Глаза
Жаль, в доме нет спиртного. Я не терплю алкоголь, от него болит голова и стучит в висках, но сейчас я бы всё равно выпила. Звонить Олегу спустя пять лет — бредовая идея, но такая притягательная! Хотя страшно до чёртиков!
Вполне вероятно этим номером он давно не пользуется, а если это не так, то даже не захочет выслушать. Можно, конечно, развестись, а после воспользоваться банком донорства, но я не хотела ребёнка лишь бы от кого.
Вот сейчас вспомнила Олега, и в груди возникло радостное чувство предвкушения. Я никогда не забывала о бывшем, даже как-то хотела позвонить и извиниться за тот побег, но не решилась. А теперь сижу и, облизывая в волнении губы, сжимаю в руках смартфон в ожидании чуда.
У меня давно другой номер, почему бы и Олегу не сменить сим-карту? Я знала, почему: Горячев всегда был консервативен. Он годами не менял фирму по пошиву рубашек или костюмов, даже носки предпочитал строго определённые. Уверена, он всё ещё пользуется этим номером.
Скорее всего, женат. Может, и дети есть. Он, как и Ник, старше меня на семь лет, тогда я увидела в этом особый знак судьбы, сейчас же склонна верить в банальное совпадение.
Я встала и прошлась по квартире, всё так же сжимая трубку. Я не имею никакого морального права просить бывшего подарить мне ребёнка.
Конечно, он мне откажет и будет сто раз прав. Вероятно, услышав обо мне, положит трубку даже до того, как я промямлю о своей просьбе. Пусть, но я должна попытаться!
Наконец, я решилась и выдохнув, по памяти набрала номер. И зачем мне нужна была запись в телефонной книге: я бы не смогла забыть эти одиннадцать цифр, которые когда-то так много значили для меня?!
Длинные гудки, вначале чуть было не заставившие меня сбросить звонок, теперь изрядно нервировали. Итак, мне никто не ответил. Пора признать поражение и уйти плакать о своей судьбе. Хотя этот пункт и так включён в сегодняшний план!
Телефон в руке внезапно ожил. Он мне перезвонил!
Сердце пропустило пару ударов, я сглотнула вязкую слюну и ответила:
— Привет! Это я, Зоя Велесская.
Глава 3. Дневник памяти
Я даже зажмурилась, ожидая услышать короткие гудки, но в трубке висела тишина, которая давила на сердце больше самых отъявленных ругательств.
— Что тебе надо, Зоя? — спросил Олег.
Всё тот же голос с еле заметной хрипотцой, у меня возникло ощущение, что мы разговаривали только вчера, хотя, разумеется, между нами давно ширилась выжженная пустыня.
— Твоя помощь, — произнесла я на выдохе и снова принялась вслушиваться в тишину, прерываемую спокойным дыханием собеседника.
Врать Олегу было нельзя. Он чувствовал ложь и не давал оступившемуся вторых шансов, а мне была так нужна надежда!
— А твой муж не может помочь? — спросил он с издевательскими нотками в голосе.