Ты мне не пара?
Шрифт:
Он зашагал по дорожке, ведущей к воротам. Элина услышала металлический скрежет петель.
Пустота залила ее сердце, пусто и холодно стало в комнате, в доме, везде.
Он ушел из ее жизни точно так же, как и вошел в нее, — спокойно, безжалостно. Элина ужаснулась, когда поняла, что все кончено.
9
С Маркусом Кларком Бернард был знаком еще со школьных времен. Оба играли в одной футбольной команде, оба получили дипломы в одном и том же университете. Обстоятельства надолго
Через неделю после окончания юридического факультета Маркус женился, но и тогда Бернард остался его закадычным другом.
Как только Бернард вернулся от Элины, он сразу же навестил Маркуса. Он был полон решимости начать юридическую тяжбу с Элиной, чтобы добиться опеки над своим ребенком. Других юристов Бернард не признавал, к тому же Маркус Кларк слыл одним из наиболее сведущих и честных адвокатов в городе.
Бернард выяснил, что его шансы получить родительские права до рождения ребенка почти равны нулю, но и после рождения сделать это будет не так-то просто. В этом деле правосудие было на стороне Элины. И все же он решил действовать, как и обещал ей, если она не изменит своей точки зрения. Иными словами, он сознательно шел на подлость и решил проконсультироваться с Маркусом, каким образом можно побыстрее достичь цели.
Маркус пожевал кончик карандаша и прямо сказал Бернарду, что он думает по этому поводу.
— Ты убежден, что следует идти по такому пути, старик? Твои действия вряд ли улучшат ваши отношения. Сомневаюсь, что ты одержишь победу, если займешь жесткую позицию. Не лучше ли вам помириться, а?
— Пиши бумагу и прекрати играть роль миротворца, — фыркнул Бернард.
— А ты пытался поговорить с ней? Объяснить…
Бернард цветисто выругался.
— Очень ловко у тебя это получается, — заметил Маркус, когда ругательные обороты иссякли. — Повторить вопрос?
— А что я могу объяснить, когда она отказывается меня слушать? И не повторяй мне, что по закону она может жить, где захочет, не говори, что я должен ждать до тех пор, пока ребенок не появится на свет, и лишь в этом случае можно будет действовать по британским законам. У меня нет желания сидеть сложа руки и ждать, пока она снова куда-нибудь не улизнет.
— В конце концов она возненавидит тебя.
— Она меня уже ненавидит, Маркус. Черт возьми, мы оба ненавидим друг друга!
— Ну, ладно. Короче, вы стали людьми, которые не хотят нести общий мешок. Тогда ответь, почему ты упорно старался склонить ее к браку?
— Пиши бумагу, — мрачно буркнул Бернард, — и оставь свои разговоры для тех, кому они интересны.
— Ты похожа на беременную Жанну д'Арк. Столь же решительная и беспощадная, — сказал Нил, когда Элина появилась у брата в начале июля. — Быстренько садись, вытяни свои отекшие ноги и скажи, что у тебя все хорошо и ничего не изменилось.
— Господи, я думала, что ты на моей стороне, — нахмурилась Элина. — Этого я никак не ждала.
Нил, который курил трубку и во всем следовал английским привычкам, выпустил колечко дыма.
— Дело не в том, кто держит твою сторону, Элина. Дело в том, что все мы хотим, чтобы у тебя все было в порядке. К чему было устраивать бурю в стакане воды? Чего ты добилась? Если хочешь знать, мне весьма симпатичен твой Бернард.
— Вовсе он не мой, — парировала Элина. — Я не прикоснусь к нему, будь он даже самым выдающимся человеком на земле.
— Чего ты добиваешься своими громкими криками? Хочешь выставить его в невыгодном свете?
— Я в лицо сказала ему, что он лжец. Он и на самом деле таков.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена! Он преследовал меня, старался убедить вернуться домой и выйти за него замуж…
Нил кивнул, разгоняя рукой клубы табачного дыма.
— Вижу, что тебе все труднее злиться на него, — заметил он.
Элине захотелось чуть ли не придушить брата. Его позиция удивила ее и перевернула наизнанку все ее мысли. Недавно она получила мерзкое письмо, которое встряхнуло ее и вывело из апатии, в которой она пребывала с тех пор, как Бернард Дэниел уехал.
Ее вид, ее состояние беспокоили и Лесли.
— Ты плохо выглядишь, — сокрушалась она. — А не пойти ли тебе в клинику на консультацию?
Элина однажды заходила туда, но очереди к врачам были такими длинными, что она не выдержала и ушла. Иногда она чувствовала тянущие боли внизу живота, но объясняла их естественным давлением плода. Находиться в обществе счастливых будущих мамаш было невыносимо, особенно когда они толковали о своих заботливых мужьях. Ей было неприятно любое напоминание, что она одна. Она ни на минуту не забывала об этом, а одиночество терзало, как незаживающая рана.
— А что мне делать с этим? — чуть не закричала она, потрясая письмом перед носом Нила. — Что ты думаешь?
— Думаю, тебе следует либо вернуться домой, в Штаты, прекратить сражение и урегулировать ваши разногласия, либо идти до конца и поломать все. В твоем положении, однако, второе исключается.
Нил, прожив долгое время в Англии, поднаторел в британском искусстве лавирования, скрывал свою бульдожью хватку под покровом академической мантии.
— Это письмо доказывает, что Бернард Дэниел, как я и думала, вконец испорченный человек, — процедила Элина. — Как может нормальный человек пытаться изолировать мать от своего дитя?
— Мне ясно, что ты любишь его, — заявил ей Нил, поворачиваясь к Лесли. — Господи, Элина, зачем тебе заниматься самоедством, не лучше ли просто вернуться домой и договориться с этим парнем? Знаешь, он не произвел на меня впечатление упрямого человека, с которым невозможно иметь дела.
Положа руку на сердце, она и сама чувствовала, что относится к Бернарду несправедливо. Она готова была уступить, пойти навстречу — не ради собственного благополучия, а ради их ребенка. Но его последняя попытка подчинить ее своей воле вынудила Элину указать ему на дверь. Да и сейчас ей легче было умереть, чем принять его условия.