Ты моё безумие
Шрифт:
Всю ночь мне снился Измайлов. Его руки, его губы. То как он нежно, но в тот же момент опытно ласкал мою промежность. Проснулась от тянущей боли внизу живота и с мокрыми трусиками. Сходила в душ и с полной уверенностью на серьёзный разговор спустилась вниз.
Родители уже завтракали.
— А, Ева, проходи — посмотрел через плечо папа.
— Всем, доброе утро — натянула дружескую улыбку.
— Доброе утро, дочка — улыбнулась в ответ мама.
— Я смотрю твоя истерика прошла — и с каких пор папа стал таким прямолинейным.
— Да — говорю, как можно твёрже, но получается
— Я знала, что ты одумаешься — вносит свои пять копеек мама, а я в недоумении. Одумаюсь????
— Тут не о чем говорить — сразу отрезал отец — Вчера всё обсудили.
— Но….
— Никаких, но, Ева — перебивает отец — Свадьба через два месяца.
— Это неправильно, папа — вскакиваю со своего места и перехожу на крик — Вы не имеете никакого права заставлять меня это сделать — упираю руки в бока.
— Я твой отец — потирает пальцами переносицу — И я имею полное право. Последний раз повторяю ты выйдешь замуж за Гордеева.
— Я сказала не выйду — кричу, а слёзы нескончаемым потоком омывают лицо — Мне плевать, как вы будете жить. Лично я устроюсь на работу, сниму квартиру и… и…
— Замолчи — стучит кулаком по столу, а я отпрыгиваю. Смотрю на отца и ужасаюсь. Я никогда не видела его в таком бешенстве. От страха холод пробивает всё тело.
— Тебе плевать на нас — продолжает совершенно равнодушно — Подумай о своей матери. Она беременна.
— Что? Мама — это правда? — она отворачивает голову в другою сторону.
— Так вот, Ева, если тебе плевать на нас. То подумай о своём брате или сестре. Ты хочешь оставить его или её без средств к существованию? Хочешь, чтобы он родился на помойке? — давит папа, а я закрываю руками уши. Это страшные омерзительные слова. Я никогда в жизни не пожелала бы такой участи ни одному малышу, тем более самому близкому.
Закрыв руками лицо, разрыдалась. Похоже у меня нет выбора.
— Сегодня вечером приедут Гордеевы, надо обсудить детали свадьбы — подходит папа и обнимает меня за плечи — Ты должна выглядеть достойно, а главное изображать радость.
— Хорошо, пап — хлюпаю носом. Сил спорить больше нет. Осталась одна чёрная дыра в груди.
— Вот и умница, а сейчас тебе нужно в университет.
Разворачиваюсь и выхожу из дома. Сажусь в такси и там меня накрывает. Я плачу, нет я рыдаю. За что я вынуждена проходить такие испытания. Ещё несколько дней назад я жила безоблачной жизнью, а сейчас я на самом дне. Я должна отказаться от своей любви во благо семьи. Боже… как же это ужасно.
Расплатилась с таксистом и на негнущихся ногах побрела в сторону института. Я не хотела никого видеть. Ни подруг, ни тем более Измайлова. Я не знала, что им говорить. Но судьба сегодня была не на моей стороне. Зайдя в холл, я увидела Дениса. Парень стоял у окна рядом с расписанием и смотрел в сторону входа. Я сразу догадалась, что ждал он меня.
Увидел и направился ко мне. С каждым его шагом моё сердце замирало.
— Пойдём — взял меня под руку — Надо поговорить.
Его голос абсолютно спокоен. Первый раз в жизни он не набрасывается на меня, не орёт, не оскорбляет, ну, не считая той ночи. Толкает дверь в какое-то подсобное помещение и затаскивает туда.
— Денис, что ты делаешь? — вырываю руку — Нас же видели. Это всё может дойти до Полины. Что мы ей скажем?
— Мне плевать — внимательно всматривается в моё лицо — Я всё равно сегодня её брошу.
— Что? Почему? — хочу улыбнуться, но сразу одёргиваю себя. Сейчас его расставание с подругой не имеет смысла.
— Не понял — по нему видно, что своим вопросом я ввела его в ступор — Ева, если ты думаешь, что то, что между нами были в субботу для меня ничего не значит, то ты ошибаешься.
— Денис, не надо — закрываю ему рот ладошкой. Не хочу знать, что он хочет дальше сказать. Я и так поняла, что он хочет бросить Полину из-за меня.
Берёт мою руку в свою и начинает целовать. Облизывает каждый пальчик. А меня простреливает ток. Рядом с ним тело снова предательски дрожит. Из последних сил вырываю руку и надеваю маску безразличия.
— Я же сказала не нужно — демонстративно вытираю ладошку о штаны — И если ты хочешь бросить подругу только из-за меня, то не стоит этого делать.
Денис молчит. Прищурившись, смотрит на меня.
— Я всё воскресенье думала — продолжаю — И решила, что готова простить Артёма.
Я никогда не видела, как абсолютное спокойствие в глазах сменяется диким гневом. Сейчас цвет его глаз больше похож на тёмные воды океана во время бури. Он ничего не говорит, но я вижу, как он снова обрастает ненавистью. От этого взгляда холод пробивает до самых костей. Воздуха становится катастрофически мало.
— Ты его любишь? — цедит сквозь зубы, а я лишь киваю. Потому что мне противно врать любимого человеку.
— Настолько любишь, что готова терпеть все его измены?
— Готова — вздёргиваю подбородок.
Денис хватает меня за руку и притягивает к себе. Кладёт руку на мой затылок и впивается жарким поцелуем. Его язык очень умело и по-хозяйски ведёт себя у меня во рту. Толкается к самой глотке. Трахает. Подчиняет. Говорит, что я только его. И у меня нет больше сил сопротивляться. Крепко обхватываю его за плечи и разрешаю делать со мной всё, что он захочет, потому что и сама хочу этого. Его рука забирается мне под футболку и освобождает грудь из чашечки лифчика. Двумя пальцами сжимает сосок и начинает его покручивать. Оттягивать, несильно постукивать. А я судорожно свожу ноги. Тепло, что разливается внутри меня, стекает вниз живота и завязывается в тугой узел. Начинает ныть с такой силой, что коленки дрожат и трудно стоять. Если бы Денис меня не держал, давно бы упала к его ногам.
Он отстраняется. Разрывает поцелуй. Отпускает грудь. Прижимается своим лбом к моему. Рвано дышит.
— А теперь скажи мне — практически хрипит мне в рот — Кого ты любишь?
— Я…. Я…. — не могу найти слова, потому что не знаю, что ответить. Должна соврать, должна сказать, что люблю Артёма, но язык прирос к нёбу.
— Я так и думал — ухмыляется.
И больше ничего не говоря, разворачивается и уходит. А я начинаю приходить в себя. Что же я опять сделала? Я должна поставить точку в наших отношениях. Ради мамы, ради братика или сестрёнки.