Ты мой Мир!
Шрифт:
— Ладно, — удивлённо согласился Астин, — тогда начни с четырнадцатой палатки.
— Спасибо.
Верея сгребла бинты, аккуратной кучкой сложенные на краю стола, и выскользнула из шатра. Растерянный Астин принялся раскладывать инструменты по железным посудинам.
— Извините, можно?
Старший целитель обернулся. Не дождавшись приглашения, в палатку вошёл рослый крупный мужчина. Волосы и борода его были покрыты инеем, тяжёлая овечья дублёнка распахнута — очевидно, он разгорячился от быстрой ходьбы, но дыхание сохранил ровным. Человек не был похож на солдата, и Астин внимательно оглядел его одежду и украшения для идентификации. В левой руке мужчины он узнал чемоданчик Вереи, а на правой
— Чем обязан, Ваше Высочество?
— Обойдёмся без церемоний, — отмахнулся вошедший, — можешь обращаться ко мне Ваше Величество.
Княжич Дрогомир — догадался Астин. Будущий король Порта Сан-Марина. Человек, захвативший его земли, убивший государя и пленивший самого лекаря. Астин хмыкнул:
— Я пропустил Вашу коронацию?
— Нет, но едва не пропустил моё убийство.
Дрогомир отнял от лица белоснежный платок, перепачканный бурыми пятнышками, и улыбнулся. На нижней губе проступили четыре рубиновых бусинки крови.
— Кто это Вас так?
— Жена, — хмыкнул он и внимательно посмотрел на лекаря.
— Что же Вы натворили? — Дежурно улыбнулся Астин, предлагая стул и подвигая ближе газовую лампу.
— Она такая страстная. От этого мурашки по коже.
Дрогомир внимательно следил за реакцией мужчины на его слова, но худое белоснежное лицо казалось высеченным из ледяной глыбы.
— Не похоже на страсть, — подметил лекарь, разглядывая оттопыренную нижнюю губу потерпевшего. Дрогомир широко улыбнулся, и рот снова наполнился тёплой солоноватой жидкостью. Астин перебрал разноцветные склянки на столе и, остановившись на самой жгучей, смочил жгутик из бинта тёмно-бурой жидкостью и приложил к губе. Ранки вспыхнули огнём, так, что Дрогомир даже поморщился от боли. — Рекомендую воздержаться от поцелуев дней пять — пока не заживёт. Я дам Вам настойку, будете промывать раны после каждого приёма пищи.
— Дней пять? Хотите разозлить мою жену ещё сильнее? — Хохотнул Дрогомир, возвращая склянку к остальным.
— Да, простите, совсем забыл, что вам больше нечего ей предложить, — с почтением поклонился Астин, выражая искреннее сожаление о своей «забывчивости», — но раньше губа всё равно не заживёт.
— Отчего же, — возразил Дрогомир, — у меня ещё десять пальцев.
Мужчины уставились друг на друга, как пара бычков перед бойней.
— Я закончила с четырна…
В пороге застыла Верея. Она прижала к груди бинты, будто кто-то хотел отнять их у неё, и побледнела.
— Что ты здесь делаешь? — Протянула она.
— Пришёл залечить раны, оставленные тобой, — улыбнулся Дрогомир.
— Не стоило идти так далеко ради пустяков — мог бы спуститься в подвал за кувшином вина, как обычно.
— Обычно мне хватало бокала, но ты настаиваешь на кувшине — значит, дело серьёзное, — заключил Дрогомир, — ещё я принёс твои вещи.
Он пододвинул в её сторону носком сапога чемоданчик, пристроенный у ножки стула.
— Спасибо. Ты уже уходишь?
— Ещё нет, — улыбнулся Дрого, — мы не договорили.
— Я вас оставлю, — прошептал Астин, но, почему-то, не двинулся с места.
— Сегодня семейный ужин, — сообщил Дрогомир, глядя Верее прямо в глаза, — она уйдёт пораньше.
Астин не сразу понял, что обращаются к нему. Он перевёл взгляд с Дрогомира на Верею и, помешкав несколько секунд, покинул палатку.
— У меня много работы, — возразила жена.
— Хочешь, чтобы отец выслал тебе официальное приглашение? — Верея смешалась. Стычки с князем теперь ей точно ни к чему. — Закончи пораньше, чтобы успеть одеться подобающе.
— У меня нет подходящего платья, — с вызовом призналась Верея, слабо рассчитывая на то, что это отменит
Дрогомир ничего не ответил, только смерил взглядом её утянутую шерстяным брючным костюмом фигурку. Поднялся со стула и приблизился к жене. Осторожно коснувшись её напряженного предплечья, притянул на себя и мягко тронул прохладный висок губами. Верея дрогнула и напряглась всем телом, но не отшатнулась. Немного осмелев, Дрогомир подступил ближе, и его ладонь, широкая и твёрдая, заскользила по её вытянутой спине. Достигнув поясницы, она обхватила крепче девичью талию, и Верея оказалась плотно прижатой к горячему мужскому телу. Сквозь тонкую шерсть в живот впилась пряжка брючного ремня, и что-то ещё больно надавило на лобок. Верея вскинула голову и с удивлением посмотрела на Дрогомира. Его взгляд будто подёрнуло поволокой. Он буравил им Верею, и дыхание его сделалось глубже. Несколько секунд она лихорадочно соображала, а затем, ахнув, оттолкнула от себя мужчину.
Глава 14
По возвращению домой, Верея с удивлением обнаружила, что к ужину её ждёт платье из тяжёлого чёрного бархата с небольшим шлейфом. Платье было в пору, только юбка показалась пышноватой, корсет узким, а декольте откровенным, но спорить настроения не было. Пока сероглазая помощница в простеньком мешковатом платьице крутила на её голове огромное гнездо из кудрей и шпилек с крупными рубинами, Верея безразлично разглядывала себя в зеркале. К своему удивлению, она не стала скандалить и кричать на Дрогомира за то, что он обманул её. В очередной раз. Известие о его дееспособности наотмашь выбило из колеи. Это всё меняло. Верея больше не чувствовала себя в безопасности в их постели, в их комнате, в их браке. Тихая прислужница застегнула на её шее черную бархотку с каплевидным рубином в касте из жёлтого золота и на шаг отошла от госпожи, чтобы та могла оценить её работу. Девушка потрогала мягкую тонкую ленту на шее — ошейник. Символичнее не придумаешь. Высокая прическа тянула кожу на голове, волосы явно были затянуты туго, но на переделку времени уже нет. Она похожа на королевского пуделя, которого завили и нарядили во все лучшее сразу к приезду важных гостей. Чёрный ей, бесспорно, шёл, но, чёрный идёт практически каждому, кто моложе тридцати. В аккуратно уложенной высокой причёске мелкие рубины на шпильках казались брызгами крови. В следующий раз, она не будет пускать выбор нарядов на самотёк. В пороге возник её муж, облачённый в парадный чёрный фрак и белоснежную рубаху с жабо. Его волосы и борода были аккуратно причесаны и, кажется, он до сих пор оставался трезвым. Он замер у дверей, и Верея никак не могла определить значение его взгляда.
— Ужасно, — констатировала она, поднимаясь сто стула, — я не могу идти в таком виде. Я кошмарно выгляжу.
— Ты серьёзно? — Растерялся Дрогомир. От жены глаз невозможно было оторвать. Узкий корсет идеально облегал её тоненькую талию и волнующие изгибы груди. Воздушное темное кружево ручной работы обрамляло глубокое декольте, подчёркивая молочную белизну её кожи. В ямке между ключиц идеально устроился внушительный рубин, и острые ключицы направились на него точно шпаги, грозящие проткнуть пурпурное сердце. Подведённые стрелками глаза стали выразительнее. — Ты прекрасна.
Он выдохнул это почти с благоговейным трепетом, и Верея разозлилась:
— Я похожа на болонку и шута одновременно!
— Ты просто не привыкла, — понял Дрогомир, — принести тебе серьги? Мне кажется, их не хватает…
— Пожалуйста, нет! Я буду увешана, как новогодняя ёлка!
Сердце Дрогомира сжалось — она просто отвыкла носить украшения и хорошо одеваться. Он ведь не заметил на ней раньше даже тоненького колечка из серебра.
— Не нравится платье? — Дрогомир подал ей руку.