Ты мой Мир!
Шрифт:
Напустив на себя грозный вид, Дрогомир вошёл в зал для аудиенций. Арестант мирно сидел на стуле, разглядывая не богатое убранство комнаты. Без церемоний Дрогомир взял стул и уселся на него, широко расставив ноги, напротив лекаря. Сложив руки на высокую спинку, он положил на них подбородок и уставился на Астина. Ни один мускул не дрогнул на лице соперника. Он бесстрастно смотрел на Дрогомира в ответ поблескивающими, как у кошки, глазами.
— Ты подверг опасности мою жену, — начал Дрогомир.
— Я не хотел. Я не знал, что лёд не крепкий.
— Ты даже не попытался ей помочь! — Рявкнул Дрогомир.
— Я не успел — Вы оказались быстрее, — пожал плечами блондин.
— Зато успел потискать мою жену!
— Но без её позволения я не стал бы, — признался Астин, расслабленно
— Она тебе позволяла? — Удивился Дрогомир.
— А что в этом предосудительного?
Его наглость выводила из себя. Захотелось вмазать по узкой надменной роже до скрипа зубов.
— Она замужем, — процедил Дрогомир, громко хрустнув сложенными в кулак пальцами.
— Ну, это ведь ненадолго, — хмыкнул Астин, насмешливо глядя на Дрогомир.
— Не понял?
— Она рассказала, что ваш брак фиктивен. Нужен для того, чтобы получить корону и уехать отсюда. Потом каждый будет жить своей жизнью.
Нарастающая злость сменилась удивлением и непониманием. Дрогомир испытующе оглядел Астина.
— Когда она тебе это сказала?
— Сегодня.
Сегодня? Не слишком ли много противоречащих друг другу поступков для одного дня? Она всё-таки до конца не определилась, с кем хочет быть, или морочит головы обоим? Зачем тогда дала понять, что хочет от него ребёнка? Возможно, она и сама не понимает, чего хочет. Может, она уже беременна, и таким способом решила скрыть связь с другим мужчиной? Но, зачем? Да и было похоже, что он у неё первый…хотя, у жены могли просто начаться месячные, и она удачно затащила его в постель…. Но, внутри у неё было безумно тесно и похоже на девственницу, хотя, откуда ему это знать — он ведь никогда не был с девственницей. У Ольги он не был первым, а после неё была ещё пара девушек на одну ночь, но те и не скрывали своих похождений. Возникло острое желание вытащить жену из постели и устроить им очную ставку, но Дрогомир отогнал эту мысль — если хлыщ врёт, Верею может задеть подобное недоверие. Да и бледной поганке не стоит показывать своё неустойчивое положение в собственном браке.
— Сегодня она передумала, — подмигнул он Астину, — она, наверняка, ещё захочет работать, и я не стану препятствовать этому, пока её беременность не станет заметной. Так что, советую держаться подальше от моей жены и не нагружать ничем, тяжелее измерения температуры. Ясно? Увижу тебя рядом с ней ещё хоть раз — отправлю на виселицу.
— Беременна, — вся спесь моментально слетела с Астина. Он выпрямил спину и подался вперед, вглядываясь в непроницаемое лицо будущего короля — не блефует ли тот, — Верея беременна?
— Об этом она забыла тебе сегодня сказать? — Довольно ухмыльнулся Дрогомир.
— У неё нет никаких признаков — я же целитель. Я видел много беременных женщин.
— О, не волнуйся, скоро появятся, — заверил Дрогомир, поднимаясь, — ты можешь идти, охрану я предупрежу. И не забудь о том, что я тебе сказал.
Он вышел из приёмной и на секунду остановился посреди коридора. Желание вернуться к жене несколько поутихло. Ему нужно было подумать. Не доверять словам Астина повода нет — у них с Вереей действительно была договорённость насчёт брака. И она рассказала о ней своему дружку. Возможно, она сделала это раньше. А к сегодняшнему дню уже передумала. Дрогомир всем сердцем на это надеялся. Безумно захотелось выпить, и он направился в гостиную — там всегда есть чем поживиться. По пути он передумал и повернул назад. Верее неприятно его пьянство. Наверняка она расстроится, если от него будет пахнуть алкоголем по возвращению.
Жена мирно спала в том же положении, в котором он её оставил. Скинув одежду, Дрогомир тихонько забрался в постель и прижал к себе расслабленное тело жены. Она пошевелилась и сонно поинтересовалась, где он был.
— Дал кое-какие распоряжения на завтра, — прошептал муж, целуя её мягкие губы. Она выгнулась, словно кошка, потянулась, и прильнула к нему.
— Нужно написать письмо моим родителям, — пробормотала Верея.
— Конечно, солнышко, напишешь утром.
Немного поёрзав, она, наконец, устроилась поудобнее и мирно засопела. Какое-то время Дрогомир ещё поглаживал её спутавшиеся волосы, пока сон не сморил и
Глава 21
Дни полетели, точно серпантин из хлопушки. Менее чем за неделю, дом наполнился шумными гостями и детскими воплями. Дворец обрастал елочными гирляндами, свечами, игрушками ручной работы, все камины запустили в работу, и каменная крепость наполнилась теплом и светом грядущих праздников. Пребывавшая весь день в заботах, Верея под вечер грустила о том, что её собственная семья далеко, но Дрогомир умело развеивал её скуку — едва ли прислуга успевала унести со стола тарелки после ужина, как он откланивался и тащил жену в северное крыло. Они занимались любовью до самого рассвета, но днём находили откуда-то силы помогать украшать дворец, общаться с родней, совершать конные прогулки, кататься на коньках и резвиться с многочисленной малышней. От работы в лагере Верея пришлось отказаться по просьбе мужа. Он клятвенно заверил, что по прибытию в Порт Сан-Марина она сможет продолжать лечить людей, если на это останется время, но сейчас он был не готов отпускать её. Он этого не озвучивал, но Верея знала — ревность к Астину никуда не делась. И ещё Дрогомир боялся, что с ней снова может произойти какое-нибудь несчастье, и его не будет рядом. Верея и сама была не против уступить мужу — в последние дни она чувствовала себя через чур уставшей, и по утрам стало труднее вставать. Верея списывала это на неспокойные бессонные ночи и излишки вина. Последние сутки дались ей особенно тяжело: накануне они уснули около пяти утра, а встать пришлось уже в семь. За весь день Верея почти не присела: после завтрака женщины потащили её смотреть новорожденных щенков гончей, затем дети подбили всех идти на горку и каток, вернувшись, Верея обнаружила, что её уже больше часа ждут портнихи с примерками. После обеда пришлось встречать последнюю партию приглашённых родственников и сидеть с ними до самого ужина. После ужина Дрогомир, по традиции, первым поднялся из-за стола и увлёк за собой жену. И теперь не выспавшаяся Верея нехотя соскребала себя с постели. Спустив одну ногу на пол, она продолжала лежать на боку, собирая силы для следующего рывка:
— Тебе точно нужна эта охота? — прохныкала она, — может, пусть они едут, а мы просто выспимся? Хоть один день? Пожалуйста.
— Милая, — застёгивая рукава на рубашке, Дрогомир мимоходом чмокнул её в лоб, — тебе не нужно провожать меня. Отдыхай.
— Нет, нужно, — Верея с трудом села на кровати. Голова точно в тумане, и век не разлепить, — но я против твоего участия.
— Я знаю, ты за меня боишься, — Дрогомир присел перед ней, обхватив острые коленки. В последнюю неделю жена выглядела несчастной и разбитой. Дрогомир боялся, что это всё из-за выбора, который она сделала в его пользу. Возможно, теперь она жалеет и скучает по Астину. Он гнал от себя эти мысли, но, они с каждым днём вгрызались в него сильнее, и разыгрывать беззаботность и счастье становилось всё труднее, — но мы едем чисто мужской компанией. Со мной ничего не случится. Обещаю.
Верея сонно взглянула на него. Он был окрылён происходящим между ними и полон сил, его глаза горели первобытным диким огнём. Внутри у неё все переворачивается от каждого его прикосновения, от случайного взгляда трепещут бабочки в животе, но выразить это отчего-то было трудно. Она чувствовала только усталость и острое желание спать. И сейчас она готова была разрыдаться от его затянувшихся сборов. Она соскользнула с кровати и закуталась в пеньюар, отороченный белоснежным птичьим пухом. Разумеется, никакой практической ценности с точки зрения тепла и уюта данная вещица не представляла, но Дрогомир решил, что такой вариант будуарных нарядов, как нельзя подходит к погоде за окном.
— Будь осторожен, — попросила она, — не бросайся никого спасать в этот раз.
— Обещаю, — Дрогомир прижал жену к себе и поцеловал её взъерошенную, сладко пахнущую макушку, — от тебя странно пахнет, как от котёнка.
Промурлыкал он, зацеловывая её шею. Верея захныкала:
— Пожалуйста, уходи уже.
— Ты ведь только что не отпускала меня, — расхохотался мужчина, но сердце болезненно вздрогнуло.
— А теперь выгоняю, — пробурчала Верея, подталкивая его к двери, — когда ты вернёшься?