Ты - Моя Душа

Войнова Яна

Ворча на своего единственного сына, Лидия Георгиевна уехала домой. Арина еле уложила свою ласточку, так как прекрасная и премудрая двухлетняя царевна засмотрелась мультиками и никак не желала спать. Арине пришлось спеть четыре колыбельные, прежде чем Василиса закрыла свои красивые глазки. Поцеловав заснувшую дочь, она улыбнулась и прослезилась. Она согласна сутками напролет петь своей ласточке все колыбельные мира, только чтобы иметь возможность видеть, как растет ее маленькая вредина.

Смахнув слезу благодарности провидению за то, что осталась живой, Арина вышла на утепленную веранду, где яркими огнями светилась нитка из небольших разноцветных лампочек. Она

услышала шаркающий скрежет шин по гравию и улыбнулась. Мужчина, которого она всю жизнь ждала, наконец-то, вернулся.

— Голодный? — спросила она, выйдя в гостиную встречать мужа. — Предупреждаю сразу, тажин остыл, а весь торт расковыряла Василиса. Я еле успела отложить для тебя небольшой цельный кусочек.

— Подожди… прежде… я хочу тебя кое с кем познакомить.

Арина удивилась, так как они договаривались устроить тихий семейный праздник и не приглашать друзей и знакомых. И только сейчас заметила, с кем зашел Саша. За руку он вел темно русого кудрявого мальчика лет четырех или пяти. Арина замерла, когда заглянула в ярко-голубые глаза малыша.

— Это Алёша. Ему четыре. Два года назад он потерял родителей. Теперь ему очень нужна семья, — доносился голос Саши откуда-то издалека, потому как Арина не могла отвести взгляд от мальчика. Малыш с детским интересом осматривал комнату, но жался к ноге Аверина.

Кое-как Арина отлепилась от своего места, и медленно подошла к мальчику, который от смущения или страха внезапно нахмурился и стал смотреть себе под ноги.

— Привет, я Арина, — она присела на корточки перед малышом и доброжелательно улыбнулась. Алёша осторожно поднял свои чистые детские глаза, задумчиво прикусил губу и осторожно спросил:

— Ты теперь моя мама?

— Если ты хочешь… то я буду твоей мамой, — ответила Арина, чувствуя, как глаза наполняются слезами, а к горлу подступает комок. — Ты согласен?

Мальчик молчал долго. А потом выдал:

— А ты будешь меня заставлять есть кашу на завтрак? Как в детдоме? Я ее не люблю. Она противная.

— Не буду, малыш. Обещаю, никакой каши по утрам.

— Тогда ладно, — деловито ответил Алёша.

Арина осторожно подняла ладонь к его голове и нежно погладила мальчика. Она словно боялась, что он — мираж, сон, она сейчас проснется, а Алёша исчезнет. Поначалу от ее прикосновений малыш дернулся, но потом, видимо поняв, что от неё угрозы не будет, позволил себя гладить. Арина в слезах подняла глаза на Аверина.

— Я два месяца договаривался с детдомом. Чёртова бюрократия. Пришлось попросить Северова вмешаться, а то нам бы его только через год разрешили забрать. Сегодня последние детали уладил. Поэтому опоздал. Кстати, Вадику мы теперь тоже должны. Видимо, судьба у меня такая: стать пожизненным адвокатом Северова, — хмыкнул Саша.

Улыбаясь сквозь слезы, Арина встала и обвила шею лучшего мужа на свете.

— С днем рождения, душа моя! Понимаю, в качестве подарка ты предпочла бы Бентли! Но твой муж существенно потрепался и обнищал, — шутил Саша.

— Дурак ты, Аверин. Василиса и он — лучшие твои подарки мне! Спасибо, любимый…

Арина потянулась к его губам. В этот поцелуй она вкладывала всю свою любовь, признательность, благодарность и необыкновенную нежность, которую может испытать только любящая жена к своему супругу.

— Фу! Вы целуетесь! — пробурчал малыш, закрыв ладонями лицо под взорвавшийся хохот его новых родителей. Они поужинали остатками праздничных блюд, Алёша, как и Василиса за обе щеки уплетал порцию ванильного торта, так и не доставшуюся Аверину.

Когда Арина укладывала

ребенка спать, она спела ему колыбельную, поцеловала его в лоб, как постоянно делала с Василисой. Мальчик был зажат и сильно смущался проявлениям ее ласки. Но когда она решила привстать и выключить ночной свет, он внезапно схватил ее за руку и прошептал, то, от чего у нее мурашки пробежали по всему телу:

— Я тебя звал. Очень долго. А ты не приходила. Папа сказал, что ты болела. Поэтому вы меня не забирали. А теперь ты больше не болеешь?

— Нет, сынок, теперь я полностью здорова, — улыбнулась Арина оказанному Аверину доверию. Она даже не удивилась, что Алёша признал его первым, а ей устроил проверку на почетную должность своей мамы. Василиса росла истинной папиной дочкой, чему Арина очень радовалась, ведь у нее самой такого не было.

— Мамочка, не отдавай меня обратно. Я буду послушным, — вдруг испугался Алёша возможности возвращения в детский дом малютки.

— Ты будешь любимым. Я тебе обещаю. Послушным тебе быть не обязательно, — подмигнула она обескураженному ее словами малышу и, пряча слезы, снова поцеловала в лоб.

— А ты меня не бросишь? — на нее смотрели доверчивые детские огромные голубые глаза с отчаянной надеждой обрести обыкновенную любовь и человеческое тепло.

— НИКОГДА! — ответила Арина, подумав про себя, что единственная возможность этому четырехлетнему крепышу вновь остаться брошенным матерью возникнет лишь в том случае, если только она все же сдохнет…

“Я теперь знаю, понимаю, что в нашем деле — все равно, играем мы на сцене или пишем — главное не слава, не блеск, не то, о чем я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй. Я верую и мне не так больно, и когда я думаю о своем призвании, то не боюсь жизни".

А.П. Чехов “Чайка”

Арина научилась нести свой крест и ни о чем не жалела. Она была благодарна нелегкой судьбе за свое жуткое детство, за смертельный диагноз, за временное расставание с Авериным, за все тяжелые и жестокие испытания, через которые ей пришлось пройти. Оглядываясь назад, Арина поняла, что до разрыва с Сашей была словно мертвой русалкой, которая тянула из окружающих любовь, заслуживала признание, и страдала из-за неприятия других. Если бы Аверин от нее не ушел почти три года назад, она бы до сих пор жила на дне адского болота, загибаясь от боли прошлого. Однако по какой-то причине Бог смилостивился над ней. Лишь в тридцать два года под воздействием сурового испытания она очнулась. А в тридцать четыре, в свой день рождения, дважды став матерью, неожиданно обнаружила, что именно теперь в полной мере ЖИВЕТ! Арина обрела себя настоящую, свободную, возрожденную. Она вернула своего мужа, которого беззаветно любит. Вопреки всему, Арине удалось отвоевать свою душу…

Однако невозможно объять необъятное… Неизменным в жизни Арины Авериной осталось только одно: готовить она так и не научилась…

ОТ АВТОРА

Мои прекрасные!

Все мои истории очень разные. Кое-какие драматичные, некоторые остросюжетные, часть из них мелодраматичные. Объединяющим фактором служит душевность, эмоциональность и чувственность. Я пишу по зову души. Из души и для души. Неизменным останется только одно: в моих книгах всегда побеждает любовь…