Ты моя надежда
Шрифт:
Я не отвечаю, размышляя. Пытаюсь сообразить, кто мог захотеть причинить ей боль. Или, может быть, мне. Возможно, этот засранец охотился на меня. Он не стрелял в нее, ведь мог бы это сделать. Может быть, шприц предназначался для меня. Может быть, этот человек был нанят тем, кто оставил записку.
— Напугать ее, да. Да, я бы сделал это, и, если бы она когда-нибудь причинила тебе боль, ДЖулс была бы в моем списке, Мейсон. Но я бы сказал тебе. Это — твой выбор.
Мой отец вызывает у меня отвращение.
Одна мысль о том, что он сделал и что он готов сделать, вызывает отвращение.
— Тогда кто? — наконец произношу я, и в этот момент слышу тихие шаги Джулс, когда она спускается по лестнице.
Я поворачиваюсь к ней, чтобы посмотреть, как она медленно спускается, а затем замирает, когда видит меня.
Ее большие глаза умоляют меня, и я мгновенно поднимаюсь ей навстречу.
— Иди наверх, милая, — произношу я, пока мой отец что-то говорит.
— Она кого-нибудь разозлила? Зачем она была в участке? Ты должен быть честен со мной.
Я кладу руку ей на поясницу и веду вверх по лестнице. Ее взгляд устремляется к телефону, пока мой отец говорит, и я знаю, что она слышит.
— Нет, она никого не разозлила, — отвечаю я ему. — Она попала в участок по ошибке.
— Похоже, кто-то что-то знает, Мейсон.
Он говорит это так, как будто очевидно.
— А как насчет Лиама? — задает он вопрос. — Он знал, что у нас будет совещание по поводу раздела активов. У него есть мотив.
Джулс чуть не спотыкается на лестнице. Она не должна была услышать это дерьмо. Я хватаю ее за бедро, чтобы она не упала, и чуть не роняю телефон.
— Я тебе перезвоню, — сообщаю я ему, довольный тем фактом, что это был не мой отец.
Кто-то знает, что я сделал, и они охотятся за мной. Они также могут охотиться за Джулс. Особенно теперь, когда она его видела. Мы оба видели его лицо. Она так глубоко вляпалась в мое дерьмо.
Отец продолжает говорить в трубку, но его слова превращаются для меня в белый шум, и я просто заканчиваю разговор. Я полностью сосредоточен на Джулс.
Она крепко держит меня, позволяя мне поддерживать ее, когда я отбрасываю телефон на пол и просто сажаю ее к себе на колени, присаживаясь на ступеньку.
Возможно, это шок, а, может быть, что-то другое.
Но я не хочу отпускать ее.
Я тоже не хочу, чтобы она меня отпускала.
— Я выясню, кто это сделал, Джулс, — шепчу я. — Найду и убью.
Глава 12
Джулс
На небе звезды есть всегда,
Хоть мы их и не видим.
Под облаками в небесах,
Нам остаются лишь мольбы.
Ведь иногда лишь темнота,
И холод, и чистый свет дают нам то, что недоступно взору,
но там всегда на небесах.
Увидеть и лелеять эти звезды только ночью.
— Мейсон.
Он молча сидит в кресле в углу спальни. Это кресло я купила некоторое время назад и поставила в угол, когда переехала к Мейсону.
Кажется, он предпочитает это место другим, когда думает о том, что делать. Или, может быть, когда жизнь ломает его до такой степени, что ему нужна поддержка.
— Мейсон, — нежно зову я его, но он, кажется, снова не слышит.
Вокруг меня уютная атмосфера и тепло, я не двигалась со своего места на кровати с тех пор, как мы вернулись сюда после его разговора с отцом. Между нами воцаряется тишина, и мы оба даем волю своим мыслям. Его подбородок покоится на руке, а глаза, не мигая, смотрят в одну точку прямо перед собой на шкаф.
Кто-то пытался убить одного из нас. Или, по крайней мере, впрыснуть то, что находится в шприце… Закрыв глаза, я спокойно выдыхаю, мои пальцы сжимают одеяло, собранное у меня на коленях.
— Мейсон, пожалуйста, поговори со мной, — говорю я, повышая голос.
Я хочу знать, что ему известно. Я не могу оставаться в неведении.
На этот раз Мейсон поднимает на меня свои серые глаза, и, как только взгляд падает на меня, я вижу в них вспышку. Как будто я зажгла в них огонь, и интенсивность его взгляда пригвождает меня к месту. Единственное, о чем я могу думать в этот момент, что с таким взглядом он планирует сократить дистанцию между нами, толкнуть меня на кровать и взять, как он делал раньше. У меня перехватывает дыхание, тело застыло, но не от страха или отрицания. Это похоть. Я хочу, чтобы он взял меня, почувствовал мое тело, а я — его. Прямо сейчас мне нужно, чтобы он обнял меня. Точно так же как раньше, когда Мейсон впервые привез меня домой.
Я хочу забыть все это.
Но Мейсон не дает мне этого. Стул отскакивает от деревянного пола, когда он поднимается с него. Он проходит мимо, обдавая меня холодом, и останавливается перед комодом спиной ко мне. Откинувшись на спинку кровати, я пытаюсь подавить волну негодования, которая проходит по всему моему телу. Пустота давит мне на грудь. Неужели он больше не хочет меня?
Разве не этого я хотела? Почему это так больно, почему настолько больно?
Мейсон опускается на корточки перед комодом, выдвигает третий ящик и не останавливается, пока полностью не вынимает его из комода.
— Что ты делаешь?
— Тебе нужна защита, когда я не смогу быть рядом.
Требуется мгновение, чтобы осознать, что он сказал, но только до тех пор, пока Мейсон не лезет в комод, где был ящик, и вытаскивает кейс. Он тонкий и серебристый, очевидно, кейс для оружия. Я не могу оторвать взгляд от матового металла, когда он несет его к кровати.
Мои пальцы онемели только от одной мысли о том, чтобы прикоснуться к нему. Я никогда раньше не стреляла из пистолета. До сегодняшнего дня я ни разу не видела оружия вживую. Пока дуло пистолета не было направлено на меня. Я слегка отступаю назад и не спускаю глаз с Мейсона, пытаясь избавиться от мысли о пистолете, направленного на меня.