Ты — моя нежность
Шрифт:
Глава 16
Заранее предупредила Петру, что на работу сегодня опоздаю. У Алисы с утра была запись на приём к педиатру. В последнее время меня очень беспокоил её плохой аппетит. Я не из ряда тех матерей, которые поднимают панику по любому поводу, но этот момент мне действительно не давал покоя – и щёчки бледными казались, и худенькой чересчур была. Слава богу, ничего критичного выявлено не было, даже вес оказался в пределах нормы, но единственное, на что обратила внимание наш врач, – это низкий уровень гемоглобина. К фруктам и овощам Алиса даже не притрагивалась.
На работу добралась лишь к полудню, переступив порог здания, кожей почувствовала гнетущую в нём атмосферу. И сразу стало неспокойно на душе, тяжесть необъяснимую в груди почувствовала, аж дышать трудно стало. Надо ли уточнять, что такое состояние стало почти привычным за последнюю неделю, начиная с момента, когда Влад подвёз меня домой.
Тогда в машине произошло нечто запредельное и постыдное. Неправильно, когда женщина ищет утешение на груди у мужчины, который принадлежит другой и к тому же скоро на ней женится. Как бы я ни пыталась вдолбить себе в голову, что Влад просто хотел меня тогда успокоить, всё тщетно. Воображение рисовало совсем другую картину: что он тоже нуждался во мне, поэтому так крепко прижимал к твёрдому телу, что я ему небезразлична… И это бесило. Бесило невыносимо, потому что подобные мысли никак кроме как глупыми не назовёшь. Да я ведь даже и не любила его. Скорее, во мне кипела женская обида, что когда-то со мной даже не посчитали нужным попрощаться после ночи проведённой вместе… А потом и деньги пытались всучить, откупаясь…
И вот эти самые мысли, как снежный ком, набирали обороты, пока впервые за долгое время мной не овладели неконтролируемые эмоции. Раньше ведь мне некогда было тонуть в своей обиде на несправедливость и проблемы, в которые судьба окунула меня с головой. Болезнь мамы, её смерть, изнурительная гонка за деньгами методом подработок, чтобы рассчитаться с долгами, которые мы накопили, пытаясь спасти маму, новость о беременности, в конце концов, – всё это не давало расслабится ни на секунду, некогда мне было горевать над своими проблемами, их надо было решать.
При таких обстоятельствах ничего кроме как взять себя в руки и ситуацию под контроль мне не оставалось. И тогда в машине меня просто прорвало. Не знаю, какой триггер в тот момент сработал, возможно, просто присутствие Влада и нахлынувшие воспоминания, но в тот вечер я выплеснула накопившиеся временем обиду и страх… Жаль, что именно Влад стал этому свидетелем. Наверное, перед собой он видел плаксивую дуру, бормотавшую чёрт-те что. Я предъявляла ему обвинения, а потом сама просила за это прощение…
В общем, вела себя неадекватно, ставя и себя, и его в неловкое положение. И всё же… всё же на несколько секунд выпала из реальности, будто оказалась в параллельном мире, вокруг нас образовался абсолютный вакуум, где не было слышно ни возгласов раздражённых водителей, с визгом объезжавших
Господи, какой позор! Именно с этим чувством в течение недели переступала порог галереи и усердно старалась не смотреть Петре в глаза. Перед ней испытывала невыносимый стыд и глубокое чувство вины. Моё безнравственное поведение в машине заставляло зачислить себя в ряды предателей. Я не имела права вести себя подобным образом.
К сожалению, я прекрасно понимала, что моё состояние может затянуться на долгое время. Как бы я ни руководствовалась здравым смыслом, что не стоит отказываться от работы с такой высокой зарплатой и что вряд ли я найду другую столь интересную должность, прекрасно понимала, что не смогу остаться и вести себя так, будто ничего не произошло.
«Мы взрослые люди и должны прошлое оставить позади»
Конечно, Влад был прав, трудно с ним не согласиться, но… может, ему и не составит никакого труда продолжить свою обычную жизнь, жениться на Петре, создать полноценную семью, только вряд ли мне удастся смотреть на это с равнодушием, держать лицо и улыбаться как ни в чём не бывало.
Решено.
Поиском новой работы я должна заняться как можно скорее.
Глава 17
Петра, как всегда, выглядела потрясающе: безупречное строгое платье, идеальная причёска, волосок к волоску, и только неглубокая морщинка, что прорезала гладкий лоб, выдавала её волнение.
У меня скоро разразится паранойя, потому что первое, что приходит в голову, – это мысль: Петра знает или, по крайней мере, догадывается о моей давно случившейся связи с её женихом.
– Привет, – бодро поздоровалась, стараясь подавить очередной приступ вины перед ней.
Петра сидела за большим глянцевым столом в своём кабинете. Кисло улыбнулась, оторвав взгляд от монитора ноутбука.
Спокойно. Главное – не принимать хмурые взгляды начальницы на свой счёт и не паниковать раньше времени.
– Что случилось? На тебе лица нет, – осторожно спросила.
– Хромов.
– Что с ним?
– Он уходит.
– В смысле, уходит? Куда?
– В «Треугольник». Полянская ещё два месяца назад сделала ему заманчивое предложение. Сегодня об этом узнала. Правда, тогда он отказался, но, видимо, сейчас снова решила заманить его. Не знаю, какой процент она ему предложила, но, судя по его решению, намного больше, чем наш.
Сейчас в речи Петры заметно проявлялся акцент – так происходило каждый раз, когда она нервничала или сильно волновалась, как сейчас, например. И в этом не было ничего удивительного, ведь Виталий Хромов был художником, которому многие отказали в сотрудничестве, и одна лишь Петра решила работать с ним. Результаты были ошеломляющими: через месяц никому неизвестный художник стал одним из самых востребованных в столице. Надо ли уточнять, что это случилось только благодаря Петре? И имея в виду вышеперечисленное, неудивительно, что его поступок приравнивался к предательству.