Ты — моя нежность
Шрифт:
Я подошла к фото-портрету, любуясь своей девочкой. Единственный снимок, на котором Алиса глядела в объектив. Взгляд – чистый, невинный и искренний, но пронизывающий до самого сердца. Как у её отца. Улыбалась уголком губ, подперев кулачком подбородок. Господи, ей всего лишь три, а на детском личике опечаток взрослой мудрости проскальзывал. Откуда это в ней?
Она так часто ставит меня в тупик своими высказываниями. Вчера, например, попросила поиграть в дочки-матери.
– Я – мама, а ты – дочка, – говорит она мне.
– Хорошо. И что мы будем делать?
– Я
Сначала я рассмеялась, а потом в глазах потемнело от непролитых слёз. Ведь эта игра – отражение наших с ней взаимоотношений. Так она их видит?
Звон колокольчика над входной дверью галереи прервал мои мысли и заставил обернуться.
Как в замедленной съемке смотрела на приближающегося Влада.
Плавной поступью приближался, не спускал оценивающего взгляда. Весь такой безупречный, сдержанный, прямо ходячий фонтан тестостерона. Нутром его чувствовала и впитывала против воли. Он под кожей джигу танцевал, кровь будоражил и иголочками в сердце впивался, заставляя барабанить его так сильно, что аж темнело в глазах.
Ну вот какого фига я так на него реагировала? Он поди ничего такого не испытывал. Присмотрелась – конечно, не испытывал. Никаких эмоций на лице. Бездушная маска.
– Привет.
Остановился в двух шагах от меня.
Почти полночь, а он выглядел идеально, даже после нелёгкого рабочего дня. Ни одной складочки на его костюме-тройке, даже галстук не ослабил…
– Привет.
Хотела нейтрально улыбнуться, но губы судорогой свело от напряжения, и я опустила голову.
На мне кроссовки. Поменяла каблуки на удобную обувь, как только двери галереи закрылись за последним гостем. И сейчас чувствовала себя нелепо в таком виде.
Злилась на себя. Мне ведь должно быть абсолютно всё равно, какое впечатление произвожу на Влада.
Попытка номер два. Подняла голову и дружелюбно улыбнулась.
– Не ожидала вас увидеть. Петра сказала, вы в Лондон вчера улетели.
Платонов молчал и пытливо разглядывал моё лицо.
– Она сейчас немного занята. – Переступила с ноги на ногу. – У неё видео-звонок со Штатами.
– Я подожду.
Он жестом подозвал официанта и попросил приготовить чёрный чай. Парень тут же выполнил просьбу несмотря на то, что кофемашины и хитеры для воды давно загрузили в кетеринговый грузовик.
– Я предупрежу Петру, что вы здесь, – сказала, не подумав, что, возможно, Влад хотел устроить ей сюрприз своим внезапным возвращением, а я ему все планы расстраивала.
– Не стоит её отвлекать.
– Как скажете.
Пожала плечами. Не стоит, так не стоит.
– Анастасия Сергеевна, – негромко позвал супервайзер клининговой компании, – мы закончили.
Вот и отлично. Появился повод избежать компании Влада. Я поспешила к ребятам подписать акт выполненных работ. Спустя несколько минут официанты тоже покинули галерею, и мы остались с Владом наедине.
Нет смысла еще задерживаться. Пусть Влад ждёт свою невесту, а я в его присутствии вряд ли уже смогу сконцентрироваться на работе, поэтому пойду-ка домой. Да и устала я, спать хотела
Стоило войти в зал, как меня потом холодным прошибло. Влад стоял перед фото-портретом моей девочки и смотрел на неё взглядом, который невозможно было расшифровать. И черты лица окаменели. Да вообще вся его поза…Он будто в статую превратился. Казалось, что он и не дышит вовсе. Я тоже затаила дыхание от растерянности и страха.
Вокруг так много фотографий, а его зацепила именно Алиса. Сосчитала до пяти, сделала глубокий вдох и дала себе установку успокоиться. Ничего страшного не произошло в конце концов. Если бы Алиса была на него похожа – другое дело, а так нет повода нервничать. Она даже и на меня толком-то непохожа. Только волосы мои, а от отца ей достался цвет глаз, и то на чёрно-белом фото этого не разглядеть.
– До свидания, Влад Романович.
– Спокойной, Настя, ночи, – попрощался не оборачиваясь.
Ощущение такое, будто за считанные минуты постарела лет на десять. «Мне эти убийственные волнения вообще ни к чему», – думала по дороге домой. Завтра при первой же возможности – хотя вряд ли такая подвернётся – сообщу Петре, что собираюсь уволиться. Не знала, что ей скажу, да уже и неважно это.
Мне оставалось только надеяться, что даже вскользь они не заговорят о том, кто изображён на фото.
Глава 21
– Это шутка?! Настя, скажи, что ты шутишь!
Вот так одна короткая фраза в мгновение повергает человека сначала в ступор, потом шок сменяется недоверием, на лице мелькает сомнение, недоумение проскальзывает в ошарашенном взгляде. Ну не может человек, которому ты безоговорочно доверяешь, просто прийти и сказать: «Прости, но дальше нам не по пути».
– Я долго обдумывала это решение. Оно не спонтанное, Петра.
– Но почему? – вымучено протянула она.
Моя начальница и так отличалась чрезмерной бледностью, аристократической, не болезненной, но сейчас сравнение с лицом какой-нибудь коллекционной фарфоровой куклы было как никогда уместно – такое же безжизненное.
– Я тебя чем-нибудь обидела? Min Gud! Настя! Я думала, тебя всё устраивает, если это не так, ты только скажи. – Она встала из-за стола и хотела приблизиться, но, взглянув в моё лицо, остановилась на полпути. – Я всегда открыта для диалога. Тебе ли не знать.
– Петра…
– Ты хочешь зарплату больше? Я как раз подумывала об этом.
– Дело не в деньгах.
– А в чём тогда, Стаси?
Вчера целый день обдумывала причину ухода, которую озвучу Петре. Какие мотивы увольнения я бы ни назвала, уверена, Петра пойдёт на любые уступки и сделает всё возможное, чтобы я по-прежнему оставалась с ней, поэтому ничего кроме как вынужденного возвращения в родной город не придумала. При таких обстоятельствах Петра даже и не попыталась бы повлиять на моё решение.