Ты - моя ошибка

Сью Ники

Я болтала без остановки, казалось, никак не могла успокоиться. Ощущение праздника не покидало ни на минуту. А Ник… он просто молчал, позволяя мне набирать разные непонятные продукты. На самом деле, я никогда не считала себя гением кухни, но ведь интернет никто не отменял.

– Какой кусок лучше? – спросила, когда мы остановились в мясном отделе. Новиков закинул руку мне на плечо и неожиданно чмокнул в висок. Мурашки осыпали спину, каждую клеточку в теле. Я замерла не в силах пошевельнуться, так и продолжала держать в руках упаковку с мясом, пока Никита не выхватил ее и не кинул в телегу.

– Пошли, а то надоело уже бродить

по холодильникам, - кинул он, отдаляясь.

В эту минуту мы были настоящей парой. Я была убеждена в этом, а еще чувствовала – мы стали на шаг ближе друг к другу. Словно Ник открыл первый замок в свое сердце, словно протянул мне ладонь и разрешил подняться на первую ступеньку. Радость осознания переполняла грудную клетку, хотелось прыгать, танцевать и постоянно улыбаться.

Ужин мы тоже готовили вместе. Очередное «вместе». Новиков занялся мясом и горячим салатом, а мне доверил пюре и нарезку овощей. Иногда он строго поглядывал за тем, насколько тонкими выходят ломтики и строго качал головой.

– Ты ужасна, перфекционист бы умер рядом с тобой.

– Но ты же далек от идеала, - пожала я плечами, сидя за столом и махая ногами. – Кстати, кто научил тебя готовить, Ник?

– Гугл.

– Он отличный наставник.

– А тебя?

– Сама, ну мама иногда помогала, хотя в периодах ее сложных отношений с мужчинами, мне приходилось учиться многому самой, - честно призналась я, вспоминая детство. Сколько у матери было мужчин? Интересно, она всех их любила чистой и искренней любовью…

– Так это не первый мужик, который у вас живет? – спросил Новиков, взглянув на меня через плечо. Я откусила ломтик огурца, сжимая крепко его в пальцах.

– Не первый.

– Мать тебе не звонила? – очередной вопрос, который загонял меня в тупик. В ответ я молча качнула головой. Хотелось ли мне поговорить с мамой? Однозначно. Несмотря на то, что я испытывала отвращение к дому, и обиду на родительницу, сердце все равно тосковало.

– Салат готов, а мясо будет мариноваться, - сообщил Новиков, выставляя передо мной тарелку с горячим салатом, два бокала под вино и бутылку красного сухого.

– Выглядит очень вкусно, - я улыбнулась, разглядывая содержимое. В воздухе парил бесподобный запах, поэтому я схватила вилку и, не дожидаясь разрешения, попробовала.

– Какая ты нетерпеливая.

– Ошень вкушно, - ответила, с набитым ртом. Никита тоже улыбнулся, мне вдруг показалось, что в его глазах упала очередная броня. Будто что-то в нем просыпалось, давно забытое, наглухо закрытое на тридцать замков. И это что-то пробуждала я.

– Нальешь? – обхватив ножку бокала, я протянула его, намекая на вино. Ник молча кивнул. Он поднялся, вытащил штопор из ящика и уселся обратно. Быстро воткнул острый наконечник и вынул пробку. Я с интересом наблюдала ним, засматривалась на крепкие руки, выпуклые костяшки, голубые вены на тыльной стороне. Когда Никита разобрался с пробкой, то взял мой бокал, чуть наклонил и медленно налил красное вино.

– Испания, регион Арагон, - сообщил деловито Новиков, протягивая напиток.

– За что бы ты хотел выпить? – спросила я, ожидая услышать нечто банальное. Ведь в таких случаях пьют за здоровье и счастье в личной жизни. Мне хотелось, чтобы в этот вечер мы были самой обычной парой, и говорили самые обычные тосты. Чтобы рядом со мной Новиков ощутил то, чего не ощущал ни с кем. Однако как сотворить это чудо, я не знала.

–

Ты когда-нибудь теряла нечто важное? То, без чего жизнь кажется бессмысленной? – Никита налил себе вино и облокотился о спинку стула. Глаза его начали медленно покрываться коркой льда, а уголки губ опустились, словно он надел маску, которую носил каждый день. Я видела его таким слишком часто. И до сих пор не знала, почему он такой.

– Знаешь, однажды Франц Кафка гулял по парку в Берлине, - я вздохнула, сжимая крепче тонкую ножку бокала. Эту историю мне рассказала учительница литературы, когда я плакала в туалете в седьмом классе. Тогда у нас проходили соревнования, куда обязательно должны были прийти отцы, ко мне даже не пришла мать. Было так обидно, грустно, и я убежала из зала, закрывшись в дамской комнатке.

– Заинтриговала.

– Так вот, там он случайно наткнулся на девочку. Она плакала, потому что потеряла любимую куклу и нигде не могла ее найти. Кафка предложил ей поискать вместе, и они отправились на поиски. Однако ничего не смогли найти. Тогда он пообещал, что завтра они снова придут в парк. Они должны найти куклу.

– У него никогда не было детей, и жены, - заметил Ник. В ответ я кивнула и продолжила.

– В итоге поиски не дали результатов, и Кафка написал записку, которую якобы написала кукла. В ней говорилось: «Пожалуйста, не плачь. Я отправилась в путешествие, я очень хочу увидеть мир. Обязательно напишу о своих приключениях». Кафка написал целую серию писем от лица потерявшейся куклы. Он писал ей до конца своих дней. За год до смерти Франц Кафка приехал лечиться в санаторий от туберкулеза, и в качестве подарка привез девочке новую куклу. Она удивилась и сказала, что это не ее кукла. Тогда он написал очередное письмо от лица куклы: «Путешествия изменили меня». В итоге девочка все же забрала обратно свою куклу. И уже после смерти Кафки, много лет спустя, будучи взрослой девушкой, она нашла внутри куклы письмо от самого Франца Кафки.

Я замолчала, всматриваясь в глаза Ника. Затем вздохнула и продолжила.

– Там было написано: «вce, чтo ты любишь, cкopee вceгo пoтepяeтcя, нo, в кoнцe кoнцoв, любoвь вepнeтcя дpyгим cпocoбoм». Знаешь, я убеждена, что он был прав. Если ты однажды потерял что-то очень важное, однажды оно вернется тебе, пусть и не в таком же образе.

Мне показалось, лед тронулся, мне показалось, в глазах Никиты блеском отразился свет. А может это был мой свет. Потому что всю свою сознательную жизнь, я ждала того самого другого образа. Того, кто подарит мне потерянную любовь.

С губ Ника слетел тяжелый вздох, затем он поднял бокал и коснулся им моего.

– За Кафку, - произнёс Новиков.

– За тебя, какой к черту Кафка? – засмеялась я. И не успела даже глотка сделать, как Ник наклонился вперед и накрыл мои губы поцелуем. Неспешным, ласковым. Его язык нежно коснулся моих губ, и встретился с моим языком, затягивая в ураган нежности. Он словно играл: то касался, то исчезал, и мне невольно хотелось продолжения. Я поддалась вперед, в то время как ладонь Никиты скользнула на мой затылок. Он притянул меня ближе, его запах сводил с ума, забирая все якоря, которые могли спасти от бешеного порыва морской пучины. Меня уносило дальше. Нас уносило. Мы целовались как ненормальные, не могли надышаться, не могли остановиться. А потом Ник резко отпрянул. Его ладонь прошлась вдоль моего лица, а пальцы коснулись кончиков губ.