Ты - моя ошибка
Шрифт:
У Никиты не было мамы. Он не отмечает день рождения не потому, что это какой-то бзык, а из-за матери. Может быть, даже чувствует свою вину, а я устроила здесь шоу с шариками и свечками. Да, неудобно вышло.
– Что с тобой? – шепнул Ник на ушко, усаживаясь рядом. Он чуть наклонился и так пронзительно посмотрел, что у меня сердце рухнуло к пяткам. Какого ему было, когда всех детей провожала в садик за ручку мама, а он приходил с отцом. А приходил ли? Что если у Никиты нет ни одного близкого кровного человека, даже папы. Что если он просто не знает, как дарить тепло, и как принимать его. И отношения не строит по той же причине, чтобы в один прекрасный момент
Я подняла глаза, заостряя внимание, на торчащих вверх прядях волос у Ника. Не выдержала и начала поправлять их. Мне хотелось как-то передать свою заботу, сказать – ты не одинок, я рядом. Вот только как это сделать, не знала. Поэтому и перебирала короткие прядки, старательно укладывая их в одну сторону. Никита, к моему удивлению, особо не сопротивлялся: наоборот чуть склонил голову, и иногда поворачивал ее, чтобы мне было удобней. А когда я закончила, он сделал еще кое-что крайне нелогичное, выходящее за рамки его привычного поведения – закинул мне руку на плечо, притягивая поближе к себе.
– Ну что, поели? Теперь будем смотреть фильм? – спросил Новиков, разглядывая друзей.
– Иди к черту со своим фильмом. Ты мне майку порвал, псих! – бурчал Рома.
– Зато я спас службу спасения и тебя от тугой рубашки.
– Ульяна, никогда не выходи за него! – заявил Филатов. Щеки у меня моментально налились румянцем, а губы растянулись в улыбке. Я и не помышляла о подобном, а тут… Сердце аж подпрыгнуло, касаясь кончиков пальцев, а затем возвращаясь обратно.
– Не ревнуй, Ромашка. Ты навечно в моем сердце.
– А приходите к нам на следующей неделе, - неожиданно предложила Катя.
– Не, морковки не будет. – Рома поднял вилку и указал ей в сторону друга, кривляясь.
– Без морковки не придем! – прищурившись, ответил Никита.
– Будет морковка, можно даже пирог, - улыбнулась Катя.
– Предательница! – надулся Филатов.
Глава 38 – Ульяна
В субботу мы с Ником и Ванькой ходили в пиццерию. Новиков делился опытом, а Ванька смущенно рассказывал, как Маринка ему помогла с проектом. И что, если уж присмотреться, не такая она страшная. Наоборот – очень даже симпатичная. Их разговор напоминал семейные посиделки, с громкими спорами, идеями и всплеском эмоций. Я особо не вмешивалась, только разглядывала двух любимых мужчин с улыбкой. И еще мне нравилось наблюдать, с каким аппетитом они уплетают горячую пиццу.
А после, когда мы с Никитой подвезли домой брата, я с тяжелым вздохом посмотрела на свои окна. Обида на маму медленно уходила, и на ее месте вырастала тоска.
– Я бы хотел посоветовать тебе что-то, но и сам не знаю, как бы поступил. – Сказал Новиков, когда мы отъезжали. Однако я уже знала, что переступлю порог, не сегодня, так на днях обязательно. Родителей не выбирают, но и точить вечно зуб на нее – не смогу. Я не такая. Я люблю маму, пусть мне и безумно больно от той ситуации. Вполне возможно, Никита не поймет моего шага, но я и не ищу одобрения.
Эту тему мы больше не поднимали. Вернулись домой, поужинали и уволились смотреть сериал. Не прошло дня, чтобы Ник не ложился спать рядом, чтобы не просыпался рядом, и не лез обниматься. Он вообще вдруг сделался таким податливым и нежным, что мне стало страшно – вдруг однажды счастье разобьется, вдруг у всего есть срок годности.
И словно кто-то услышал меня, словно я накликала беду.
Это случилось в воскресенье утром. Нику позвонил
Во второй половине дня снова кто-то позвонил, как я поняла либо отец, либо это было по поводу отца. Новиков опять ушел в зал, громко хлопнув дверью, а минут через десять молча сорвался и уехал из дома. Я опешила, переживать начала. Вдруг случилось чего, в больницу увезли, плохо стало. Хотелось, конечно, позвонить, поинтересоваться, но почему-то я струсила. Принялась ждать возвращения Никиты. Ну а там уже в лицо посмотрю, спрошу, помощь предложу, если нужно.
Я честно высидела до девяти вечера. Пыталась занять себя, даже приготовила лишней еды, хотя, итак, в холодильнике была жареная курица с пюре. Учеба не шла, а руки надо было чем-то занять, вот я и возилась с продуктами. А когда увидела время, не выдержала. Ну, правда! Я человек – не робот. Пусть ругается потом, высказывает, обижается, строит из себя свободолюбивого кота. Главное узнать, что случилось, я ведь переживаю. У меня сердце не на месте. В нем Новиков занял целую полку, если не все пространство.
Однако, когда набрала номер, никто не ответил. Я позвонила снова, и очередной промах. Тогда отложила телефон и попыталась по второму кругу отвлечься. Через час попробую, там глядишь Никита перезвонит сам. Правда, резиновое время медленно растягивалось, и никто не перезванивал. В десять я опять кинулась к мобильнику. И опять встретила игнор. Он явно не планировал отвечать или же забыл гаджет в машине.
Я вышагивала по комнате, включила телевизор, мысленно успокаивала себя. Даже написала сообщение с вопросом. Ник не прочитал. Он словно испарился, и от этого мне сделалось дурно.
Меня потряхивало, во рту пересохло, кислород, казалось, тает по крупицам. Я ничего не понимала. Я так переживала, что не могла усидеть на месте. К часу ночи, отчаяние мое достигло придела. Не выдержав, нашла в вк Рому Филатова и отправила ему сообщение, как бы это не выглядело – плевать. Мне просто нужно узнать, что с Никитой все хорошо, в том числе с его родными. И где он, в конце концов. Мы вроде на новой стадии, мы вроде теперь пара, если это, конечно, не плод моих фантазий.
Филатов не ответил. В отчаянии я пришла на кухню, и встала напротив окна. Отодвинула шторы и принялась разглядывать темные, пустые улочки и чернильное небо, с которого срывались маленькие снежинки. Они казались такими одинокими и беспомощными, как и я сама себе. Плечи свело от тяжести, вены в икрах натянулись, а шею покалывало. Тело залилось свинцом и сделалось тяжелым, неподъемным. Я едва слышно дышала, сжимая в руках телефон. Потом все же уселась на стул, и опустила голову на руки.
Безысходное положение убивает. Что делать, когда ты неожиданно начинаешь тонуть? Когда все шлюпки разобрали, а вода вдруг оказалось ледяной и берег окончательно пропал из виду. Я потерялась в темноте, в бездонном океане мыслей. Только обрывки воспоминаний мелькали, где мы вместе, улыбаемся, целуемся, где Ник обнимает меня и говорит разные глупости.
До встречи с ним я не знала, что значит умирать от невероятного желания вдохнуть вновь чужой запах, коснуться любимых рук и посмотреть в эти родные глаза. Если бы меня спросили, люблю ли я Никиту, ответ был бы положительным.