Ты моя пара!

Морриган Лана

– Наверное, ты права.

Марина подтверждает мои догадки, и стоит мне произнести последние слова, как она возникает из ниоткуда:

– Я подобрала шикарные варианты. С вашей фигурой и ростом платья прекрасно сядут, а аксессуары дополнят образ. – Мама вздрагивает от неожиданности, и мы смеемся. – Проходите, первое платье висит в примерочной. Я вам обязательно помогу с застежкой. – Девушка все время что-то рассказывает не замолкая. Сквозь мысли я слышу имена модельеров, названия использованных материалов, количество кристаллов и настоящего жемчуга, длину

серебряных нитей, которыми расшит лиф.

Примеряя платья, я теряю счет времени и начинаю получать удовольствие. Какая девочка будет против великолепных платьев от известных модельеров? Даже корсет не кажется мне ужасным, стоило увидеть свое отражение в зеркале, ради такой красоты можно и потерпеть один день без угощений. Талия становится тонкая-тонкая, я провожу несколько раз руками вдоль и делаю оборот вокруг себя, фалды легкой юбки приподнимаются в воздух, а я, кажется, первый раз за последние сутки искренне улыбаюсь своему отражению.

– Слишком открытое, – слышу мужской голос, заменивший постоянное «чириканье» консультанта. – Примерь вот это. – Герман указывает пальцем на манекен, рядом с которым мы с мамой шептались. – Я помогу расстегнуть пуговки, – проходит в кабинку и закрывает шторку.

– Не нужно, Гер. Здесь моя мама.

– Я только помогу.

Мужские пальцы справляются быстрее, чем я могла подумать. На моем обнаженном плече остается легкий поцелуй, и Герман выходит, оставляя меня одну. Слышу голоса, мама помогает Марине снять платье с манекена и через несколько минут мне застегивают молнию на спине.

– К нему идет прекрасная шляпка, сейчас принесу. – Девушка торопливо убегает.

– Мы его берем, – кричит Герман вдогонку. – Женя, ты прекрасна. Мария Витальевна не даст мне соврать.

Мама стоит за моей спиной и наблюдает.

– Сколько мы ни мерили, это самое красивое. И здесь, – показывает она в район груди, – все прекрасно держит.

– Ой, – спохватывается Марина, – а как же примета? Жениху нельзя видеть невесту в свадебном платье до свадьбы. Все, выходите-выходите, – тактично берет под локоть Германа и выводит.

– Я не суеверный. – В тоне Германа слышится недовольство.

Читая сомнения в моих глазах, мама подходит ближе и говорит практически шепотом:

– Женечка, он даст тебе будущее.

Глава 4

Лео

***

На столе разрывается мобильник, но я упорно его игнорирую. Бросаю мимолетный взгляд на дисплей и медленно прикрываю глаза, втягивая воздух через ноздри. Разве многого прошу? Всего лишь один день без происшествий.

Один! Чертов! День!

Но Арнар никогда не звонит просто так, не интересуется моими делами или тем, что я желаю на ужин.

И ответить все равно придется, я принимаю звонок и нехотя подношу смартфон к уху.

– Да, – а сам надеюсь на то, что Ар случайно набрал мой номер, неудачно сунув смартфон в задний карман джинсов, к примеру. Но моим надеждам не суждено сбыться.

– Ты мне срочно нужен. – Голос не взволнованный, а больше раздраженный. Это дарит мне надежду

на то, что ничего серьезного не случилось.

– У меня собрание через тридцать минут, – отвечаю, сверяясь с часами.

– Лео, я серьезно. Тебя вызывают в школу. Я сам пытался утрясти ситуацию, но директору подавай опекуна. Для Филиппова по бумажкам я никто.

После рождения Ника я должен был уйти «в тень», мои пятнадцать лет в мире людей как раз подходили к концу, и вместо меня к управлению транспортной компанией и представлением интересов нашей семьи готовился Арнар. Но… сложилось, как сложилось. Он встретил свою пару, скорое рождение волчонка – и мне ничего не оставалось, как пообещать до оборота Ника остаться на своем месте. Я являюсь официальным опекуном племянника и все проблемы с людьми, а в данном случае с представителями администрации школы, решаю тоже я. А племянник, как любой оборотень-подросток, эмоционален и вспыльчив. Арнар же принимает непосредственное участие в жизни сына, являясь его наставником, стараясь при этом как можно меньше контактировать с внешним миром.

Я запускаю пальцы в отросшие волосы и закапываюсь, почесывая голову. Напрочь забываю об Аре, ожидающем ответ, вытягивая пряди, кося взгляд на темные волосы. Когда уже смогу подстричься? Смотрю в нечеткое отражение выключенного монитора компьютера, провожу ладонью по бороде. Вот она бесит больше всего. Неухоженная, густая, от которой кожа на подбородке невозможно чешется, и каждую минуту хочется побриться. Я похож на заросшего бомжа, только в дорогих и чистых шмотках.

– Лео.

Поднимаюсь из-за стола:

– Что в этот раз?

– Говорят, избил девочку.

– Ну-ну, – мычу в трубку, понимая, что чистой воды брехня. Ник не мог этого сделать. Первое правило, которое вдалбливают в голову любого волка: не применять силу к людям, а тем более к женщинам.

– Этот жирный козел даже ничего не стал мне объяснять. – Ар говорит о директоре школы, которому я лично к первому сентября дарил ноутбук последней модели. А сегодня только третье…

– Скоро буду.

Сбрасываю вызов и останавливаюсь у зеркальной поверхности двери, ведущей в отдельную комнату, где есть душ, туалет, а главное – несколько комплектов сменной одежды. Сам себя не узнаю в отражении. Что осталось от меня за последние пятнадцать лет, так это фигура, хотя, возможно, еще раздался в плечах. Вместо аккуратной стрижки и короткой бородки – всклокоченные волосы, прикрывающие уши. Они вьются, придавая небрежный вид. И окладистая борода.

На что только не пойдешь, чтобы прибавить себе десяток лет.

Криво себе улыбаюсь. М-да, видок такой, что самому страшно. Хоть сейчас хватай первую попавшуюся дворнягу с территории и смело топи с невнятными криками.

– Му-Му. Все, Герасим, погнали. – передразнил отражение и выключил свет в кабинете. – Меня сегодня не будет, – сообщаю помощнику, – перенеси совещание на завтрашнее утро.

– В девять? – интересуется Павел. Последние несколько лет нанимаю исключительно мужчин, женщины откровенно выбешивают.