Ты моя самая
Шрифт:
— Отец знает? — только и спросил Гренвир.
— Да, — коротко ответила девушка, решаясь, наконец, взглянуть на любимого мастера.
— Тогда удачи тебе! Всем вам! — тихо произнёс Гренвир, открыл дверь и выскочил наружу, словно за ним гнался отряд демонов.
— Не-е, но вы видели? — чуть не плача произнесла Орджина. — Непробиваемый толстолобый медведь!
— Я, например, до сих пор считаю, что тебе самой нужно поговорить с ним, — тоненьким голоском пропела Нанира, стреляя своими янтарного цвета глазками вокруг и приветливо всем улыбаясь, одновременно оценивая будущих возможных противников. — Ну что вам сказать? Я не увидела здесь никого достойного.
— Фу-у, Нанира! — Дорта брезгливо скривила губы. — О чём ты думаешь?
— Что-о-о? — Нанира виновато развела руками. — Можно подумать, ты сама не чувствуешь, как они аппетитно пахнут!
— Конечно, чувствую, но в отличие от тебя мне их покусать не хочется. — Дорта чуть сильнее затянула ремешки нагрудника. — И вообще, это дурной вкус! — Бросила взгляд на подозрительно молчаливую подругу: — Правда же, Орджина?
Но Орджина не отводила своего взгляда от странной девушки, которая всё это время просидела не шевелясь с закрытыми глазами.
— Как вы думаете, кто она?
— Я слышала, вроде бы кифийка, — пропела Нанира и потянула носом, стараясь поймать запах незнакомки. — Фух. Слишком много здесь народа.
И в этот момент раздался звук рога. Это значило только одно: отборочные состязания начались. Воительница открыла глаза и встретилась взглядом с Орджиной.
— На арену приглашается Ганур из рода Сорнера — номер первый.
— Ну, наконец-то! — радостно потрясая мечом, закричал Ганур, от нетерпения быстро переступая с ноги на ногу и ударяя себя кулаком в грудь.
— Удачи тебе! — пожелал Видар, и братья со всей силы стукнулись своими шлемами, высекая искру из металла.
— Я пошёл.
Двери открылись, и горец походкой будущего победителя прошёл на арену. Зрители радостно взревели на трибунах, приветствуя исполина в шкурах. А участники, толкаясь между собой, бросились к дверям, чтобы самим увидеть, что из себя представляет первое испытание.
Глава 11
Мирра первой оказалась рядом с дверью и приникла к узкой щели в просвете между досками. Кто-то тут же грубо оттолкнул её в сторону, но она не успела заметить обидчика, место тут же заняли сразу два человека, а через мгновение её и вовсе оттеснили от двери.
Мирра отошла вглубь помещения и подняла голову: створки дверей не доходили до верха, и до потолка оставался полуметровый просвет, а рядом на балке, идущей вдоль стены, пристроился худой юноша в сером балахоне.
— Ну ладно! — Девушка разбежалась и подпрыгнула, хватаясь за балку, легко подтянулась и уселась напротив него; вблизи оказалось, что перед ней вовсе никакой не юноша, а мужчина её возраста, может, даже немного постарше.
Ньяр Милрод бросил равнодушный взгляд на кифийку и тут же отвернулся. Он видел, как девчонку бесцеремонно оттеснили от дверей, лишив возможности наблюдать за поединком, но она не отступила и умудрилась найти для себя место ещё удобнее, на той же балке, но с другой стороны от двери.
Видар прищурился, наблюдая за воительницей, прикинул, сможет ли допрыгнуть до её ноги, чтобы сдёрнуть с удобного места, но девушка словно невзначай вытащила из набедренных ножен тонкий кинжал для метания и перехватила его поудобнее.
Ньяр уважительно посмотрел на кифийку, которая даже бровью не
Видар сделал пару шагов назад для разбега, но кифийка вдруг в упор взглянула на него и тихо проговорила:
— Даже не вздумай! — Она чуть наклонилась, чтобы было удобно орудовать кинжалом. — Останешься без пальцев.
— Сучка! — сквозь зубы процедил Видар, смачно сплёвывая себе под ноги, и пошёл расталкивать новобранцев и бороться за место возле двери. — А ну-ка, двигайте своими задницами.
— Погань, — бросила ему вслед кифийка и тут же потеряла к нему всякий интерес, потому что на поле прозвучала команда к началу поединка.
Мирра сосредоточилась на первой паре соперников, чтобы в деталях разглядеть весь бой от начала до конца, тем более там было на что посмотреть: на поле стоял огромный горец со своим двуручным мечом, а напротив него невысокий поджарый лис.
Гунар тотчас бросился в атаку, размахивая своим устрашающим оружием. Но Лис изящно ушёл в сторону, лишь слегка коснувшись своим клинком меча горца. Дальше происходило то же самое: горец гонялся по всей арене за худым лисом, а тот лишь уворачивался и лениво отбивал его удары, но так продолжалось недолго. Юноша вдруг остановился и замер, ожидая нового нападения. Горец решил, что это его счастливый момент, он радостно заорал и помчался на лиса. Однако эта атака завершилась буквально через несколько мгновений. Никто ничего не понял: вот воин в шкурах ещё стоит — и вдруг уже лежит возле ног юноши. Рыжий лис поднимает голову и победоносно издаёт странный переливчатый звук, ему тут же вторят другие лисы из первого элитного отряда.
— О-хре-неть, — только и смог выговорить Ньяр, наблюдая, как двое юношей схватили гордого азара за ноги и, как мешок, потащили с арены.
— Номер первый ушёл, — довольно объявил Гренвир, глядя на балкон, где расположился весь старший преподавательский состав и показывая всем руку с опущенным вниз большим пальцем. И тут же объявил: — На арену приглашается номер два — Видар из рода Сорнера.
Новобранцы расступились, давая дорогу новому участнику. Все потрясённо молчали. Ни у кого больше не возникало желание шутить. А сам Видар стоял в замешательстве, не в силах что-либо произнести, он впервые увидел, как его старшего брата беспомощным выволокли с поля битвы.
“Да как такое возможно?” — мелькнула у него мысль и тут же погасла.
А на арене тем временем первого лиса сменил другой, чуть ниже ростом и мощнее телосложением. Створки двери раскрылись, и горец неуверенно пошёл на поле.
Увы, но бой в этот раз длился ещё меньше. Зрители ликовали, а учащиеся Шагоса выкрикивали имена победителей и забрасывали их цветами.
Мирра нервничала. Никогда прежде она не видела такой совершенной техники владения оружием. Теперь ей стали понятны слова Гренвира: “Наши воины начинают бой с изучения повадок своих противников”. Она следила за движениями лисов, пытаясь разглядеть хоть какой-то секрет, но каждый следующий юноша двигался совершенно иначе, чем предыдущий. Одинаковым было только одно: в самом начале бой всегда напоминал игру в догонялки и для каждой пары продолжительность такой “игры” была индивидуальна.