Ты — моя зависимость
Шрифт:
Прижимая Арину к обнаженной груди, скользил руками по ее спине массажными действиями, спускаясь к пояснице и ягодицам. Нашел ее губы и осторожно втянул их в рот, лаская, согревая своим языком.
Руки, губы, мое дыхание постепенно возвращали коже нормальный цвет, дыхание уже стало более глубоким и ресницы на глазах трепетали. Посасывая сосок, ввел два пальца между ног, и от неожиданности прикусил чуть больнее, чем хотелось. Арина вскрикнула и выгнулась. Она была вся в своем соку, вся трепетала и жаждала получить большего.
Мой контроль отступал под натиском ответного желания. Лишняя одежда была откинула в сторону и, устроившись поудобнее
Это было слишком чувственно, слишком медленно, слишком нежно.
Это была первая наша близость, когда я разбивался на осколки ради нее, ради того, чтобы она вновь и вновь стона мне в губы, сильно зажмуривала глаза, не в силах смотреть на этот мир через призму своего космического оргазма. Я глотал, как пустынник в оазисе, каждый ее вздох, каждый ее стон, я не мог насытиться, а если чувствовал, что достигаю предела, боялся, что отберут и накидывался с удвоенной жадностью. Я потерял счет ее оргазмам, но сам не мог получить разрядку, так как боялся, что это будет последняя моя с нею близость. Боялся, что, распахнув свои глаза, Арина с ужасом оттолкнет и оправдает себя тем, что это нестандартная ситуация. Что в обычной жизни никогда добровольно не ляжет со мною рядом. Не будет сама тянуться к губам, вонзать ногти в спину, просить телом взять еще раз.
Я не мог ее потерять. Это невозможно. И если мне действительно суждено умереть от ее руки, что ж… я буду знать, что умру от любимой руки.
— Я люблю тебя!!! — хриплым голосом, сам не понимая, что бормочу, вонзился в нее до упора и кончил, прижимаясь так, словно хотел вернуть обратно ребро, из которого Бог создал Адаму Еву.
11
Арина
Просыпаться рядом с ним, чувствовать на лице его дыхание, что может быть лучше, после ужаса прошедшего дня, когда я уже попрощалась с жизнью? Я уже решила, что если выживу, то буду жить так, как хочет мое сердце. Жить именно так, чтобы тело билось в мелкой дрожи. Ныло между ног, но ныло приятно, и готова еще раз повторить, но уже с распахнутыми глазами.
Он любит…. В это сложно поверит. Почти невозможно. Проще поверить в то, что он ненавидит. А любовь… это что-то твое, только твое. И его голос, нотки хрипотцы уверили меня в том, что слова были сказаны в порыве, когда разум был полностью отключен.
— О чем ты думаешь? — вздрогнула, хотела отстраниться, но его руки притянули к себе. Решила сдаться, все равно не отпустит. Провела указательным пальцем по татуировке, очертя рваные края двух шрамов. Мне было интересно узнать, откуда они у него. Какая рука осмелилась в него стрелять???
— Откуда они у тебя? — посмотрела ему в глаза. Уголок губ недовольно дернулся, взгляд потяжелел.
— Вот этот, — он направил мою руку к первому шраму, ближе к ключнице, — это пуля того самого человека, который похитил Аишу, — голос дрогнул, между бровями залегла глубокая морщинка.
— Ты не хочешь об этом говорить?
— Я не с кем об этом не говорил. Ты первая, кому хочется что-то сказать… — я задержала дыхание, пораженная доверием, которым он меня удостоил. — Мы стреляли одновременно. Моя пуля попала ему в сердце, его — в плечо. Аишу просто задело. Если бы она не ерзала в его руках, все было б по-другому. Но с самого рождения дочь была егозой и не понимала, как можно
— А почему ее похитили? — осторожно спросила, вырисовывая какие-то узоры на его груди.
— Ариш… — он посмотрел сквозь полуопущенные ресницы. — Я не белый и пушистый, у меня врагов целый вагон и маленькая тележка.
Каждый спит и видит, как меня кто-то прикончит. Те люди хотели, чтобы я прогнулся под них. Наверное, я бы прогнулся. Мне тогда было дороже спасти своего ребенка, чем очередное деление территории. Но по случайности именно от моей пули умерла Аиша… эта случайность стала для меня черной славой. Все уверились, будто ради своего лидерства я не почураюсь убить и своих детей. За мной закрепилась репутация жестокого человека, у которого нет слабых мест. Самое обидное на тот момент было, что даже самые близкие люди поверил в то, точно я специально убил дочь. Никто не верил в случайность.
— Тебя обвинили в убийстве?
— Меня? — его губы искривились в усмешке. — Нет. Наплели что в целях самозащиты, а Аиша по случайности попала под пулю.
Впервые написали правду, думая, что это настоящая ложь.
— У тебя до сих пор нет слабых мест? — завороженно смотрела в его глаза, они потемнели, но не чувствовалось опасности, наоборот, эта пучина манила своей истомой. Потянулась к его губам, приподнимаясь на локтях. Он обхватил рукой мой затылок, запуская пальцы в волосы, притянул к своему лицу. Его дыхание обжигало.
— У меня теперь только одна слабость — ты! — дернулась, но его рука жестко держала мой затылок, заставляя смотреть в упор. — Поэтому Арина с этого дня ты связана со мною навсегда. Нет в этом мире такой силы, которая разлучит нас с тобой. Я скорей устрою на этой земле Апокалипсис, чем отпущу тебя! Слышишь меня? — в голосе прозвучала угроза. И минутная иллюзия «розовых соплей» лопнула, как мыльный пузырь. Каждое слово не было шуткой, каждое слово было моим приговором. Люблю-не люблю, спрашивать не будут.
— Саид, так нельзя… у тебя семья, я замужем. Это черт знает, что получается!
— Действительно, черт знает, что!
— Тогда отпусти меня! Я никому не скажу, что видела, что знаю, вообще уеду из города! Просто отпусти!!! — голубые глаза потемнели, теперь он смотрел на меня холодно, губы сжались в одну линию.
— Арина, мне плевать, что ты там видела и знаешь, твое слово против меня, это как писк комара, его вроде могут услышать, но не примут всерьез!!
— Тогда почему ты меня удерживаешь???? — все-таки вырвалась из капкана его рук, натянула одеяло до подбородка и отползла на другую сторону. Саид злился, это чувствовалось по его напряженным плечам, по неподвижному взгляду. Он вскочил на ноги, подошел к шкафу и раздраженно вытащил спортивные штаны.
— Арин, я не могу тебя взять и отпустить! Просто не могу! — стоя ко мне спиной, достал сигареты из пиджака и прикурил, после это повернулся ко мне.
— Почему? — упрямо повторила. Я хотела услышать слова, те самые, которые он произнес глубокой ночью, те самые, которые ждет любая девушка. Он затянулся, поискал глазами пепельницу, не найдя, стряхнул пепел себе на ладонь. — Почему ты не можешь меня отпустить??? — отвернулся, подошел к окну и открыл его настежь.
Докурил, прикрыл створки и вернулся к кровати. Схватил за щиколотку, подтянул к себе. Я смотрела в глаза, сидя на коленках перед ним, удерживая одеяло на груди. Погладил по лицу, очертил губы, нагнулся к самому лицу.