Ты нас предал
Шрифт:
— А ты хочешь, чтобы я остался? — затаив дыхание, спросил я.
Подарил сам себе надежду.
Надежду на Надежду.
Знаю, что сейчас она скажет, что ничего такого не думала предлагать, и мне опять будет больно, но рискнул.
А вдруг?
— Я? — растерялась она. — Я думала, ты этого хочешь.
— Я? Надя, ты с ума сошла? Я люблю тебя! Мечтаю быть рядом всегда. Не разово, не вот так, спонтанно, а каждый день. Но ты же никак не можешь меня простить, дурака! И если я не нужен тебе такой, то…
И снова
Казнит или всё же помилует?
ГЛАВА 64
Она вдруг склонилась надо мной и взяла моё лицо в ладони.
— Очень нужен, Богдан! Я простила… Я простила тебя. Поэтому и говорю про дом. Твой красивый, конечно, но не очень большой. И Богданчик уже привык там, у нас, поэтому…
— Ты простила? — переспросил я, не веря сам себе. — Надь! Простила?
Сам вцепился в неё, смотрел в глаза, чтобы понять, правда ли это.
— Да, — тихо ответила она, обнимая мои руки, которыми я вцепился в неё, как в спасательный круг. — Давай, ты соберешь вещи и переедешь к нам?
— Прямо… сейчас? — Я захрипел от неожиданности. Голос пропал, колючий ком в горле застрял.
Неужели это происходит наяву?
— Да, — кивнула Надя. — Не могу больше так. Без тебя. Не могу и не хочу. Мало ли…
— Что?
— Вдруг опять у тебя какая-то Анфиска заведется? Ты живёшь один… Мужчины долго одни не живут… И…
Она опустила глаза. Ей снова больно. Я ощущал её боль так чётко, словно у нас теперь сердце — одно на двоих. Болит у неё — болит и у меня.
— Не заведется никто, — поднял я её подбородок выше и поймал взгляд голубых грустных глаз. — Никогда больше. Слышишь? Мне только ты нужна, Надь! От жизни прививку я получил офигенную. Иммунитет работает.
— Я надеюсь… — покачала она головой. — Знаешь, Богдан, а ведь доверять тебе теперь мне трудно… Я постараюсь забыть обо всём… Загадывать я не хочу ничего, жизнь длинная. Но я даю тебе шанс. Один шанс. Больше никаких попыток у нас не будет. Не подведи меня. Не допусти, чтобы всё это… было зря.
Мне хотелось кричать, что я не подведу! Ни её, ни сына! Ни дочурку, которую мне так хочется, чтобы она мне родила. А может, и не одну. Надеюсь, то, что у неё получилось забеременеть один раз, сработает и дальше.
— Не зря, милая моя жена. Не зря.
Я урвал ещё один поцелуй, прежде чем задать самый главный вопрос…
— Надь.
— М-м? — она смотрела на меня и улыбалась.
Господи, я уж думал, что никогда больше мне моя жена так тепло не улыбнётся, с такой любовью… Спасибо небесам за этот шанс, который я теперь ни за что не упущу!
— Ты станешь снова моей женой? — спросил я. — Я хочу жениться. На тебе.
— Свадьба второй раз? — рассмеялась она. — Какая глупость…
— Нет, ты не смейся, а ответь, — не отпускал я её. — Хочу, чтобы ты снова была моей женой. И плевать мне, смешно ли это кому-то… На твоём пальце должно быть моё кольцо, а в документах ты должна быть только моей.
— Твоей? — протянула она задумчиво, накручивая на палец прядь белых волос. — Ну, даже и не знаю…
— Надя… — сжал я её сильнее.
— А ты так сильно этого хочешь?
— Очень! Выходи за меня, Надь!
Она снова улыбнулась, и сама мягко коснулась моих губ.
— Я согласна.
Мы опять едва не потеряли над собой контроль от головокружительных поцелуев…
Надо бы купить ей самое красивое на свете кольцо…
Сделать предложение по-человечески.
И что, что уже были женаты? И что, что второй раз свадьбу сыграем?
Я хочу, чтобы моя Надя снова сказала мне “да” ещё раз, стоя в белом платье.
На венчании… Но об этом мы поговорим с ней позже.
— К сыну пора, — сказал я, вставая с кровати. — Давай собираться.
Я быстро покидал вещи в чемодан, который стоял почти не разобранный. Часть вещей была на квартире, которую я сразу купил в этом городе. Но квартира была далековато от дома Нади, поэтому решил еще и коттедж снять.
Мы вернулись в большой дом. Сынок мирно спал, но Надя сказала, что скоро нужно будет его кормить.
Смотрел, как она грудью кормит. Слезы тайком смахивал. В ужасе был от понимания, что мог бы так никогда этого и не увидеть. Это очень красиво и трогательно…
Сел рядом с ней на большой кровати, обнимая обоих, целовал её волосы, макушку, висок.
— Давай спать, Богдан. Я так устала… Ложись.
— Что — прямо тут, с тобой? А малыш, он…
— Не бойся, он пока с нами полежит. А потом я его в люльку переложу. Он ещё не уснул.
Это просто нереальное ощущение было — лежать вот так, втроём, понимая, что мы семья, мы снова вместе.
— Богдан, скажи, а ты… Ты собирался вернуться в наш город? Там бизнес, там всё… — спросила она.
— Часть бизнеса я отдал Ренату, частью могу и отсюда руководить. Сюда тоже кое-что перевёл. Брат хочет в столицу переезжать, так что, возможно, дела тут буду вести я.
— Вы… помирились? — осторожно глянула она на меня.
Чувствовала себя до сих пор виноватой, что стала яблоком раздора двух братьев.
— Мы и не ссорились. Мы любимую женщину не поделили, это не ссора, это… — Я почесал нос, не зная, стоит ли рассказывать, как всё было без прикрас. Но решил всё же поделиться. Честно жить вместе — значит, во всём честно. — Откровенно говоря, бывали моменты, когда хотелось убить брата. И тогда, когда всё только началось, и он тебе помогал, мешая сразу ко мне вернуться. И потом, когда я понял, что это он тебе побег устроил. И, конечно, тогда, когда стало ясно: Ренат знал, всё это время знал, где моя Надя! Но потом он всё понял и всё же ушёл в сторону… А я теперь тут, с тобой.