Ты не чужая
Шрифт:
Кэл стоял, как будто его окатили холодной водой. Было ясно: сказанное непоправимо. Она сморозила глупость, но слово не воробей...
— Пожалуйста, пойми... Я не могу пережить, что этот несчастный случай перевернул всю твою жизнь. Неужели ты не осознаешь, что мне было бы легче, если бы ты не так много для меня делал? Поставь себя на мое место. Если бы все было наоборот, я чувствую, ты не позволил бы мне ничем пожертвовать. — Ее голос дрожал, и она за это себя ненавидела.
— Ты права. Не позволил бы, — мрачно сказал он неузнаваемым голосом. — Хорошо, что ты
— Кэл... — окликнула она его, желая сгладить напряжение, но в этот момент в холл вошли грузчики и отняли у нее возможность исправить положение.
«Которое ты сама создала, Диана. Если бы не муж, у тебя не было бы этого ребенка. Тебе некуда было бы идти. У тебя не было бы друзей. Ты ему всем обязана. Почему же ты так с ним обращаешься? Что ты за человек?»
— Если ты не заметил, уже ночь, приятель. Сверчки заливаются. Ты поработал за десятерых. Почему ты все еще торчишь здесь?
— Вместо того, чтобы лежать в постели с женой, которой я столь же интересен, как это дерево, ты это хочешь сказать? — Кэл устало вынимал вещи из коробки. — Извини, Роман. Я сейчас не...
— И не говори, — оборвал его Роман. — У меня есть глаза, я тут был.
— Ничего не получается. Я не знаю, как вести себя с Дианой.
— Перестань подлаживаться под нее. Будь самим собой.
— Она сказала то же самое, только другими словами.
— Ты уже кое-чего добился. Она живет с тобой в одном доме.
— Чудо из чудес, — усмехнулся Кэл.
— Никто ее не принуждал. Она пошла по доброй воле.
— Ты забываешь о Тайлере.
— Конечно, он первопричина. Но я наблюдал за ней эту неделю. Она тверда в своем решении. Если бы она не хотела здесь жить, то не стала бы. Помнишь первое утро, когда ребенка привезли из больницы?
— Как можно это забыть? Няня отдала Тайлера Диане, и я сразу стал не нужен.
— Точно так же вела себя Британи, когда я привез их домой. Я тоже чувствовал, что меня бросили. Это длилось четыре часа, а потом она вспомнила про меня. У Дианы все так же. Я тебе не рассказывал, но в тот день, когда ты уехал в ваш старый дом подготовить вещи для упаковки, она увидела, что тебя нет, и спросила, где ты. Легко было заметить — ее задело, что ты не сказал ей об этом.
— Послушай, Роман, я понимаю, ты стараешься...
— Я не закончил. Есть кое-что еще, что тебе следует знать.
Странный тон Романа привлек внимание Кэла.
— Что же это?
— Вспомни, я позвонил тебе и сказал, чтобы ты возвращался к нам.
— Ну? Ты сказал, что Диане нужно помочь с ребенком.
— Я соврал.
— Что-о?
— Около одиннадцати Диана постучалась к нам в спальню и спросила, когда ты вернешься.
— Ты хочешь сказать, что она вспомнила, что я существую? — раздраженно спросил Кэл.
Роман обнял его за плечи.
— Мы ей сказали, что ты собираешься ночевать в старом доме, пока не будет готов новый. Ручаюсь головой, Диана побледнела. Я спросил, не больна ли она или, может, ей нужно помочь с ребенком. Она сказала «нет», умоляла простить ее за вторжение, потом хлопнула дверью и ушла. Мы
— Один я этого не замечаю, — горько бросил Кэл.
— Потому что ты слишком расстроен. Например, ты, скорее всего, не заметил, что твоя жена попросила Брит не пускать кошку в детскую. Мы уверяли, что Клози ни разу не оцарапала Юрия, но ее это не убедило.
— Я не знал.
— Откуда же тебе знать? Это мелочь. Множество людей не подпускают домашних животных к новорожденным. Мое мнение таково: твоя жена не боится высказываться. Она потеряла память, но хорошо знает, чего хочет, а чего нет. Тебе не приходит в голову, что ее сегодняшний взрыв мог быть вызван желанием быть поближе к тебе? Если ты постоянно стремишься угодить ее желаниям, как ей догадаться, чего хочешь ты?
Кэл удивленно вскинул брови.
— Я совершенно ясно выразился перед тем, как ее выписали из больницы.
—И?..
— Она совершенно равнодушно сказала, что хотела бы что-нибудь помнить.
— Но твои слова не испугали ее, иначе она не осталась бы под одной крышей с тобой. Может быть, Диане хочется, чтобы ей больше доверяли. Брит говорит, что на месте Дианы она боялась бы, что в этом новом состоянии она тебе не так нравится, как прежде.
— Что за нелепость!
— Согласен. Однако нельзя недооценивать интуицию моей жены. Во всем, что касается женской психологии, она бесспорно права. Подумай над тем, что я тебе сказал. Да, пока не забыл: полиция вернула записку роженицы. Держи. — Роман вынул из кармана сложенный листок и протянул Кэлу. — Если я еще не говорил тебе — мы с Брит счастливы, что вы будете жить так близко от нас.
— Взаимно, — проговорил Кэл и быстро ушел.
Диана с нетерпением ждала, когда Кэл вернется. Хотя она не слышала их разговора, но знала, что муж остался с Романом.
Как ни благодарна была Роману и его жене Диана, она все же не переставала гадать, что они о ней думают. Они ведут себя так, как положено добрым друзьям: поддерживают Кэла в критической ситуации.
Но что, если этот кризис никогда не кончится? Если память к ней так и не вернется? Как скоро она станет всем чужой, потому что она уже не та, что была раньше? Как скоро Кэл захочет с ней развестись?
Мучимая безответными вопросами, она накинула халат и тихонько прошла в детскую посмотреть на своего спящего ангелочка. Он рос день ото дня. Она с нетерпением ждала, когда станет ясен цвет глаз. Пока они были мутные. Втайне она надеялась, что они будут карими, как у Кэла, темными, бархатными, опушенными длинными ресницами. Когда ее муж улыбается, его глаза становятся невероятно красивыми, она в жизни таких не видала!
Даже странно, что Аннабелл обрисовала Романа как красавца. Диана соглашалась, что их босс хорош собой и Рэнд, конечно, привлекательный мужчина, но Кэл несравненно лучше: суровый облик, пронзительный взгляд — образец мужчины с Дикого Запада.