Ты (не) моя мама
Шрифт:
— Ну давай поговорим, Наташа! — Я повернулся к ней, испытывая взглядом, пытаясь понять насколько лживой оказалась женщина, захватившая мою душу и разум. — Сегодня ты сбежала с работы к нему? Он и есть твой «заказчик»? — выплюнул последнее слово с издёвкой.
Наталья сжалась от тона моего голоса, в отчаянии замотала головой и выдохнула:
— Нам нужно было поговорить.
— Поговорили? — Я подошёл к ней вплотную. — Хорошо провели время за ужином? Или его жена помешала?
— Нет же! Влад, ты…
— Видимо всё прошло без неприятностей,
— Замолчи! — прошептала Наташа, но меня уже несло так, что я ничего не слышал, кроме испепеляющей изнутри ревности.
— Неплохое получилось бы завершение вечера в одной…
Я не успел договорить. Внезапная сильная пощёчина обожгла щеку, заткнув меня на полуслове. Застыл, глядя в широко раскрытые круглые глаза Натальи. Они буквально излучали боль и разочарование. Но только, чёрт подери, я сейчас разочарован не меньше!
— Вон из моего дома, — прошипела Наташа сквозь обиду и слёзы.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я бушевал изнутри, поглощённый эмоциями, а Наталья боролась со слезами, скопившимися в уголках её глаз.
— Как скажешь, — проговорил холодно и развернулся к двери. — Только если ты рассчитываешь, что после всего этого я подпущу тебя к Алёне, то глубоко заблуждаешься.
— Что? — Сколько страха и отчаяния отразилось в коротком слове. — Ты не сделаешь этого, Влад!
— Уже сделал. Я понятия не имею, что ты задумала, но не стоит держать меня за идиота, Наташа.
За спиной не раздалось ни единого звука. Я крутанул ручку замка, открыл дверь и в последний раз обернулся на Наталью. Она стояла посреди прихожей потерянная, отчаянная и напуганная. Отрешённый взгляд карих глаз казался безжизненным и пустым. Словно своим решением я сломал её, превратил в бесчувственную куклу.
И по щеке этой куклы катилась одинокая, сверкающая в свете ламп, слезинка. В груди нестерпимо кольнуло от этой картины. Я вздохнул, прикрывая глаза. Осознание того, что я сейчас творил, обрушилось на меня ушатом ледяной воды, затушив бушующее пламя ревности. Нет, Влад, ты действительно идиот, если решил, что Наташа стала бы рисковать дочерью и встречаться с бывшим за моей спиной.
Она молча отвернулась, словно и вовсе забыла о моём присутствии, и побрела в комнату.
С минуту стоял истуканом, не зная, как мне всё исправить. Я должен был просто заткнуться и выслушать, а не пороть горячку. Захлопнул дверь, сбросил обувь и прошёл за Наташей. Она стояла рядом с окном и всё тем же отрешённым взглядом смотрела в темноту улицы. Даже свет не включила.
— Наташа… — тихо позвал я, но она не отозвалась.
Дьявол!
Развернул её к себе и сжал в объятиях. Она снова никак не отреагировала. Стояла как неживая. Почему? Лучше бы кричала, дала мне сотню пощёчин, заявила, что душу из меня вытрясет за дочь. Но чтобы вот так…
— Не пугай меня, Наташа, — прошептал ей в волосы. — Скажи хоть что-нибудь.
Казалось бы, прошла вечность, прежде чем она отстранилась и посмотрела на меня.
— Между
Глава 26
Наталья.
В момент, когда Влад заявил, что не позволит мне видеться с дочерью, во мне словно потушили свет. Крохотный лучик солнца, который грел и подпитывал меня изнури, погас за одно мгновение. И всё вдруг потеряло какую-либо значимость. Исчезли чувства, мысли и переживания. Лишь пустота.
Должно быть, я вернулась в тот день, когда я впервые лишилась права называться матерью. И вновь вспомнила настолько это невыносимо больно. Настолько, что хочется умереть в то же мгновение. Только при всём желании не получается.
Самое страшное то, что я бессильна. Я не в праве требовать ровным счётом ничего, зная, что мой ребенок был усыновлён другими людьми. Даже через суд. Я слишком сильно надеялась и верила в то, что мне просто позволят быть рядом с ней. Но я и не думала, что это надежду могут растоптать с такой же лёгкостью, как и дать её мне.
Я не помню, как добрела до окна. Я была настолько опустошена, что некоторое время ничего не соображала. И вглядываясь в тёмное вечернее небо за окном, я видела лишь довольное лицо моего дяди, когда я безропотно выполняла все условия нашей сделки.
Почувствовала бережное прикосновение к своим плечам и только тогда поняла, что Влад никуда не ушёл. Мгновение — и я оказалась в его объятиях.
— Не пугай меня, Наташа, — тихо произнёс Влад. — Скажи хоть что-нибудь.
Говорить мне совсем не хотелось. Единственным моим желанием было — остаться одной. Я отстранилась, всматриваясь в тёмный калейдоскоп переживаний, мерцающий в его зелёных глазах. Но больше не верила в их искренность.
— Между мной и Сергеем ничего нет, — ужаснулась тому, как бесцветно прозвучал мой голос. — А ты, Влад, настоящий мерзавец.
Ярчинский медленно закрыл глаза, словно я снова его ударила, но ничего не сказал. И вместе в повисшей тишиной внутри меня закипали злость и негодование.
— Уходи, — попросила я.
— Нет, — твёрдо ответил он и крепче стиснул объятия. — Наташа, нам нужно поговрить.
— Разве ты ещё не всё сказал?
Его глаза сузились и остро блеснули.
— Всё это произошло только потому, что я ничего о тебе не знаю. А я хочу знать правду. Хочу доверять тебе, понимаешь?
— Ты наговорил мне кучу гадостей только из-за того, что я родила ребенка от женатого мужчины. О каком доверии может быть речь?!
— Я вспылил, — ответил Влад примирительно. — Но если бы я сразу услышал правду от тебя, а не дожидался бы подобного сюрприза, всё было бы по-другому. Почему ты была с Сергеем сегодня? Почему не сказала правду, куда на самом деле пошла? Я устал от твоих вечных отговорок и секретов, Наташа! И если ты действительно хочешь быть со мной и Алёной, то должна, наконец, довериться мне!