Ты (не) моя мама
Шрифт:
Она рванула на кухню, всё ещё пряча от меня бумаги. Я снял обувь и последовал за ней.
— Всё нормально, Алён. Что ты хотела мне показать?
Племянница проигнорировала вопрос, поставила тарелку с отбивными в микроволновку, и переставила овощной салат поближе ко мне.
— Я сама сделала, но не заправила. Не знаю, с чем… — опять запнулась на обращении, — ты любишь: оливковое масло, сметана или майонез?
Я вымыл руки и сел на угловой диван. Улыбнулся. Давненько обо мне так не беспокоились.
—
— Хорошо. — Алёна тут же заправила салат и присела рядом.
— Алёна, что у тебя там? — снова задал вопрос, кивая на перевёрнутые листки.
Племянница взволновано выдохнула и протянула их мне.
— Я сделала макет летнего платья. Старалась учитывать все замечания, что делала мне Наталья Романовна в прошлый раз. Могу ли я показать ей его завтра? Она обещала помочь доработать модель. Подобрать нужную ткать, указать швы. Я пока плохо разбираюсь в этом.
Я застыл с вилкой в руках, глядя на старательный рисунок. У Алёны неплохо получилось. Платье с тонким ремешком на поясе имело юбку солнце, верх выполнен майкой с узким горлом.
— Алён, я не думаю, что ты продолжишь учиться у Натальи Райнес. Мы скоро уедем.
Блеск в карих глазах тут же потух.
— А она останется?
— Да, — коротко ответил я.
— Но как же… — племянница на мгновение стихла и вздохнула. — Я обещала маме, что доведу эту работу до конца.
— Ты можешь сделать это с одним из наших не менее опытных дизайнеров.
Повисла пауза. Алёна хотела что-то добавить, но не решалась.
— Хорошо, — сказала она, забирая листки. — Я заберу макет с собой.
— Договаривай, Алёна. Что случилось?
Племянница немного помедлила, но всё-таки сказала:
— Мама хотела, чтобы я работала именно с Натальей Романовной.
Так значит это правда. Надя действительно хотела чтобы они общались. Почему?
— А ты, Алёна? Ты хочешь работать с Натальей Романовной? — спросил я.
На что получил незамедлительный ответ:
— Хочу…
— Что значит, ты задержишься ещё на неделю? — из динамика телефона послышался возмущённый голос моей жены. — Влад, мы с Максимом тебя уже месяц не видели! Сколько ещё это будет продолжаться?!
Я зажал пальцами переносицу. Жанна права. Я уехал к сестре ещё месяц назад, хотел быть рядом. С женой и сыном виделся только на похоронах, потом они сразу же уехали. Максу шестнадцать, уже не маленький, и это именно тот возраст, когда гормоны бьют через край. Жанне сложно справляться с сыном одной, да что и говорить — сам себя помню в этом возрасте.
— Разве документы на девочку ещё не оформлены? — продолжала негодовать она.
Я поморщился. По ушам резануло слово девочка.
— Нашу племянницу зовут Алёна, — терпеливо поправил я. —
— Вот и возвращайтесь сразу же!
— Обещаю, милая, как только мы проведём показ, сразу же…
— Да какой показ, Влад?! — перебивает она. — Этим что, больше некому заняться?
— Некому, — вздохнул. Я так и не нашёл человека на место главного дизайнера.
— А Наталья Райнес? Они с Надей хорошо сработались. Она отказалась?
— Я не предлагал…
— Почему?
— Я собираюсь предложить Наталья Райнес место в главном филиале.
— Не поняла…
— Она будет заниматься новой коллекцией, где должна была принимать участие Алёна.
— А эта дев… Алёна будет принимать участие?
— Будет. Она хочет довести задумку Нади до конца. И представит на показе свою же разработку.
— Влад, ты в своём уме? Ей десять! Она ничего в этом не смыслит.
— Не переживай, Наталья ей поможет.
— Нельзя так потакать ребёнку. Надежда её избаловала, теперь ты туда же!
Что бы Жана сейчас не говорила, но на избалованного ребёнка моя племянница не похожа. Наоборот, она старается принимать все правила, которые ей диктует судьба и ни на что никогда не жалуется.
В этот момент в дверь кабинета постучали. Повернулся и встретился взглядом с тёмными глазами Натальи. Кивком пригласил войти.
— Мне нужно работать, — сухо объяснил жене. — Я позвоню тебе вечером.
Отключил связь и в кабинете сразу же воцарилась настороженная тишина. Наталья стояла у двери, сложив руки перед собой, и ждала моих слов. Ведь это я пригласил её. Вчера вечером, после разговора с Алёной, я долго не мог уснуть и думал, как поступить правильно. Если Надя смогла подпустить эту женщину к Алёне, на это должны были быть причины. Причём обоснованные.
— Присаживайтесь, — попросил я, показывая на кресло напротив.
Наталья не заставила себя ждать. Молча опустилась на указанное место, положив руки на стол. И я только сейчас заметил её волнение. Тонкие изящные пальцы были сжаты до белёсых вмятин на коже, дыхание казалось слишком глубоким, хоть и ровным, а глаза смотрели куда угодно, только не на меня.
— К показу практически всё готово, — проговорила она, неверно истолковав своё присутствие в моём кабинете. — Я лично присутствовала на последней примерке и…
— Вечером я разговаривал с Алёной, — перебил я, и Наталья задержала дыхание. — Племянница подтвердила мне ваши слова. И сказала, что хочет продолжить учиться у вас.
Ответом служила тишина. Я буквально слышал, как меня ломало от решения, которое я собирался озвучить. Всё внутри протестовало, бушуя необузданным штормом. Эта женщина не заслуживает даже стоять рядом с девочкой, которую уже предала однажды. Так почему же сестра считала иначе?