Ты не одна. Дневник мамы недоношенного ребёнка
Шрифт:
Итак, воскресенье. Придя домой из церкви, я почувствовала, что живот начал каменеть. Причём, легче становилось, только если я лежала. Матка расслаблялась, и становилось терпимо. Лежать просто так – довольно скучное занятие, и я решила посмотреть фильм. Вчера были именины нашего сына, Вани. Мы его назвали в честь Святителя Иоанна Златоуста. Случайно просматривая новости в социальной сети, я наткнулась на фильм «Крестный путь Святителя Иоанна Златоуста» 2008 года. Его и решено было посмотреть. Очень интересный фильм о сильной личности. Место действия – Византийская империя 4–5 века от Рождества Христова.
Тонус матки увеличивался, и уже на следующий день я поняла, что надо ехать в роддом. Муж, конечно, уговаривает меня ехать: «Если всё хорошо, то вернёшься домой и всё». Я боюсь, я очень боюсь, всего двадцать восемь недель. Я пишу смс Наталье Евгеньевне. Позвонить мужества у меня не нашлось. Она мне отвечает, что бояться не надо, надо ехать, что в роддоме могут сохранить беременность, ну, а если начнутся преждевременные роды, то проколют уколы, раскрывающие лёгкие детей. Вечером перед сном Ваня целует меня в живот и говорит: «Может, Господь нам оставит хотя бы одного ребёночка…» Такие слова невозможно забыть. Кажется, их я буду помнить вечно. Рано утром я собираюсь и еду в роддом.
Потери
Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе.
Я очень боялась. Я уже знала, что это такое – потерять ребёнка. Первое столкновение со смертью у меня было довольно давно. Между удачными беременностями и родами у меня были два выкидыша на ранних сроках. Это всегда происходило внезапно. Один раз – и вовсе во сне. Собственно, именно из-за таких происшествий мы всегда желали как можно дольше сохранить мои беременности в тайне. Именно из-за потерь всю беременность двойней меня не покинет страх, что малыши могут умереть, что их жизни не в наших руках.
Люди, у которых никогда не умирал ребёнок и не было выкидыша, могут не понять моего горя. Когда случался выкидыш, даже мой муж с трудом понимал меня. Обычно он говорил: «Ничего страшного. У нас будут ещё дети». Но для женщины такие потери – это большое горе. И мне потребовалось много времени, чтобы пережить его. Каждый раз я задавала себе вопрос: «Почему это произошло? Зачем это мне? Для чего?» В конце концов, ко мне пришла мысль, что уж лучше бы ребёнок умирал, пожив хоть какое-то время.
Стандартные медицинские исследования не выявляли причину выкидышей. Руководствуясь советами акушеров, на чистку я не ездила ни разу. Они объяснили мне, что в зарубежной практике далеко не всегда прибегают к чистке. В Европе чистка после выкидыша на ранних сроках проводится, только если есть признаки инфицирования матки, если срок беременности был более 10 недель или у женщины сильное кровотечение. То есть только в таких случаях, когда процедуры нельзя избежать. Чаще же всё выходит самостоятельно, и если кровотечение заканчивается самопроизвольно, медицинское вмешательство не требуется. При каких-либо сомнениях прибегают к ультразвуковому исследованию. Разумеется, кровотечение должно быть умеренным. Учитывая свой опыт, спустя пять лет я могу с полной уверенностью сказать, что в России врачи перестраховываются, делая чистку всем подряд.
Помимо выкидышей в нашей жизни были ещё и другого характера потери – смерть ребёнка. У малыша была тяжёлая патология. И, родившись, он прожил совсем немного. Это трудно пережить, но возможно.
Я расскажу об этом в самом конце книги. Если вы никогда не сталкивались с потерей ребёнка, эту главу вы можете не читать. Я написала её для тех, к сожалению, многих родителей, которые пережили эту потерю один на один. Я опишу наш опыт переживания смерти. И поделюсь тем, что сама узнала о том, как пережить горе. Из своего и чужого опыта.
Роддом
Не прошло и полугода после смерти Гавриила, как я забеременела двойней.
И вот я уже в приёмном отделении роддома. Здесь, конечно же, очередь. Сижу, жду. Живот болит очень сильно. На улице снег идёт, холодно. Скорая привезла женщину, которая родила на улице.
Через час я попала в приёмное отделение, но тут тоже пришлось подождать. Я не выдержала и легла на кушетку.
Тонус сильнейший, а всего двадцать восемь недель. Ещё одну женщину скорая привезла, она легла на кушетку напротив, у неё тоже тонус. Вообще-то мы должны сидеть, но нам так плохо, что мы лежим. Смотрю на соседку напротив, а у неё живот совсем маленький.
– Сколько у вас недель?
– Двадцать четыре.
– Это же совсем маленький срок, – удивляюсь я, – Почему вы приехали?
– Живот прихватило. Думаю, может, это роды начались, – почти шёпотом говорит она. Спустя несколько минут, она застонала:
– Ай, яй! Как же я хочу в туалет!
– Здесь туалет при выходе сразу, дверь направо. Сходите. Всё равно нас нескоро примут.
– А ребёнок не выскользнет из меня? Я боюсь, что он выпадет, когда я тужиться буду, он ведь маленький совсем, – переживает женщина, страдая от боли в животе. Мы обе корчимся на кушетках от болей, но, кажется, разных по характеру.
– Нееет. Точно не выпадет. У вас же первые роды? – с интересом смотрю на неё. Она утвердительно кивает. – Я уже три раза рожала, можете мне поверить, всё будет хорошо. Идите в туалет, – уговариваю я её.
– Ладно, попробую, – женщина медленно сползает с кушетки и двигается в направлении туалета.
Приходит довольная:
– Боль прошла, – задумчиво сообщает бедняжка, глядя в потолок. – Может, это от того, что я в туалет хотела, спазмы были?
Тут приходит врач. Переодевание, осмотр. Нас вдвоём с моей новой знакомой отправляют на УЗИ.
Сначала зовут её. Мне же настолько тяжело, что я ложусь в коридоре на стулья. Врачи мимо ходят, а мне всё равно. Очень всё болит. Я точно знаю, что это схватки.
Наконец кабинет УЗИ. Сначала врач долго и молча смотрит, и только минут через десять начинает говорить:
– У одного плода маловодие, у другого многоводие. Сейчас я позову заведующую отделением патологии, она посмотрит, и тогда уже решим, что с вами делать.
Приходит заведующая. Такая счастливая-рассчастливая. Шёпотом хвастается врачу, что у неё скоро свадьба. И на такой радостной волне смотрит на моё УЗИ и говорит: