Ты-нежность моя
Шрифт:
Вот так пропал человек и даже могилы нет, куда сходить покаяться да повиниться? А некуда. Раньше нужно было каяться. Живем и думаем, что все успеем, а потом видишь как.
Виктор Николаевич тыльной стороной ладони, вытер слёзы. Я по себе знаю, всегда тяжело терять родных, особенно когда это твой единственный близкий человек, а тем более ребёнок. У меня у самой ком к горлу подкатил. Я еле сдержала слёзы, чтобы ещё больше не расстраивать мужчину
— Конечно я помогу. Я вам дам свой телефон,
— Спасибо большое. Дай бог тебе здоровья, только уж позвони сама. Лена скорее всего не станет со мной говорить.
— Хорошо, будет сделано.
Я вышла из палаты и пошла на пост к медсёстрам узнать про документы.
Мне дали документы и карту больного.
Я стала просматривать паспорт. С боку, под обложкой, и правда лежала бумажка с номером телефона, и фотография.
На фото был молодой мужчина. Высокий, темноволосый. Красивая улыбка. Крепкий такой. Очень красивый мужчина, и лицо показалось мне знакомым.
Возможно он лежал у нас в больнице. Все-таки столько людей каждый день мелькает. Может просто ошиблась.
Я перевернула фото, сзади была надпись: Паша — сын.
Жаль этого мужчину. Совсем молодой на этом фото. Жить и жить.
Я гнала прочь все мысли, которые меня огорчали. И так хватает этого в жизни, скорее бы уже хоть какой нибудь просвет да радости немного.
Вот и имя Лена понятно откуда. Виктор Николаевич меня так называл в первые дни когда поступил.
Возможно он просто звал ее.
Я набрала номер указанный на потрёпанном клочке бумажки.
В трубке послышались длинные гудки. Второй, третий, четвёртый. Я подождала ещё пару гудков, но никто так и не ответил.
Я решила, что попробую набрать ещё раз, но немного позже.
Сегодня я решила ночевать дома. Завтра с утра нужно на рынок на работу. Нужно принимать товар.
Погода сегодня хоть немного, но радовала. На улице пробивалось солнышко.
Вот бы уже потеплело. Хочется тепла и солнечного света.
Через пару часов я уже была дома. Лежала в тёплой ванной. Настроение как не странно было хорошее.
Всё-таки Виктору Николаевичу уже лучше, может быть удастся дозвониться до его жены. Точнооо. Я чуть не забыла ей позвонить ещё раз, сразу после ванной нужно это сделать.
Я вытерлась, укуталась в свой тёплый халат, и потопала варить кофе. Денег на расходы практически не остаётся из-за кредита, а тут ещё и квартплата подорожала, но от кофе я отказаться не смогла. Решила, что я заслужила хотя бы такую маленькую радость в этой серой и безрадостной жизни.
Вышла на балкон с чашечкой ароматного кофе, и решила за сигареткой набрать ещё раз номер Елены, но мне сново не ответили.
Ничего, мы не гордые, позвоним завтра.
Не успела я об этом подумать, как телефон
Я быстро ответила на звонок.
— Ало здравствуйте.
— Здравствуйте, вы мне звонили.
Голос на том конце трубки был веселым. Я даже немного растерялась как сказать новости, ради которых я собственно звонила.
— Да, я вам звонила. Меня зовут Катя. Дело в том, что к нам в больницу попал Виктор Николаевич Никитин, вам говорит о чем нибудь это имя?
Женщина притихла, а после спросила:
— Эм, да, говорит, а что случилось?
— Виктор Николаевич поступил в больницу, скажем так, в плачевном состоянии, без документов и прочего, кроме того, время от времени, пропадала память. Мы подозревали, что у него болезнь Альцгеймера, но после обследования стало понятно, что у него в голове опухоль. Его
прооперировали, сейчас ему уже лучше.
— Ничего не понимаю девушка, а что с его документами? Вам нужно связаться с его сыном-Павлом. Мы с Виктором уже много лет в разводе, я врятле смогу вам чем нибудь помочь.
— Я все понимаю, и на помощи не настаиваю, но я позвонила вам совсем по другому поводу. Как бы вам так по мягче сказать…Виктор Николаевич просто просил вам сообщить, что ваш сын пропал пол года назад. Его не нашли ни живым, ни мертвым, Виктор Николаевич переживает, что с ним может что-нибудь случится и он не успеет вам сообщить о сыне. Ну и скажу прямо, не верит, что он увидит своего сына живым. Как-то так. Извините, что мне пришлось сообщить вам эти новости.
Я договорила и ждала какой-нибудь реакции. Но женщина просто молчала, и я решила спросить:
— Виктору Николаевичу что нибудь передать?
— Ой, вы знаете, наверное нет. Не думаю, что ему это нужно. Спасибо, что позвонили.
Женщина кажется тихо плакала, я хотела задать ей ещё пару вопросов, но она положила трубку.
От разговора с ней, у меня остался неприятный осадок. Я отхлебнула глоток кофе, чиркнула зажигалкой и закурила.
Я думала я матери не нужна, а этот несчастный Павел тоже скорее всего не знает, что такое материнская любовь.
Сложилось впечатление, что Елена думала, что я попрошу помощи для Виктора Николаевича. Или забрать его попрошу. Понятно же по ее ответам, что ей мало это интересно, и помочь как она сказала не может.
Что не говори, а любому человеку семья нужна. Не может человек один одинёшенек по свету бродить. Точнее может, но это тяжело. С другой стороны, есть ведь семьи, где слова доброго не услышишь.
Вот хоть меня взять. У меня осталась одна мать. Обозлённая на меня даже за то, что я просто родилась. О чем тогда дальше говорить.