Ты никогда не исчезнешь
Шрифт:
— Заварить вам травяной чай?
— Да, Ники, спасибо.
Нектер отправился в кухню, а Астер поднялась, открыла буфет и достала оттуда две рюмочки и бутылку местной настойки на корне горечавки.
— Чтобы нам не умереть от жажды, пока Ники закончит колдовать.
Они мелкими глотками потягивали горькую настойку, пахнущую лимоном.
— Представим себе, — наконец заговорила Савина, — что Эстебан действительно заново воплотился в теле Тома. Какие у нас есть доказательства, что сам Эстебан — не реинкарнация кого-то жившего до него? Или что Том,
— Вот это, — ответила Астер, — и называется сансара, цикл реинкарнаций. Ты в самом деле хочешь, чтобы я прочитала тебе лекцию о буддизме?
— Только попроще.
— Хорошо. В двух словах: сансара — это цикл жизни, в котором мы заключены, это тюрьма, где есть лишь страдания и иллюзии. И только наша карма, то есть сумма наших поступков, дает возможность из нее выйти и достичь нирваны. Посмотри — мое украшение это и символизирует. — Она потрясла им перед Савиной. — Это уналоме, спирали напоминают о наших прошлых жизнях и извилистом пути к Пробуждению, представленному вот этой прямой линией. Но поверь мне, дорогая моя, до того, как достигнуть этой чудесной вершины, надо преодолеть немало этапов… И первый — переход от детской души к зрелой душе.
Савина осушила свою рюмку, завороженно глядя на подвеску.
— То есть?
— Детская душа — это начало цикла жизней, зрелая уже прожила не одну. Вот посмотри на Нектера и на меня. Я — душа явно детская, а Нектер — прекрасный образец зрелой души.
— В этом секрет прочных пар! — крикнул Нектер из кухни. — Помнишь, Савина, о чем я тебе говорил после похорон? Мир делится надвое. Люди с детской душой переходят дорогу где попало, а зрелые души идут к переходу; детские души наедаются за пять минут, зрелые же могут часами сидеть за столом; детские носятся по свету, зрелым довольно вида из окна; детские души держат дома миллион дисков, зрелым достаточно пения птиц…
— Хватит, Ники, — перебила его Астер, — думаю, мы уже поняли.
Савина с удовольствием следила за этой игрой в пинг-понг между братом и сестрой. Ей очень нравилась фантазия Астер, но еще больше — нетрадиционная философия Нектера. Савина, неспособная усидеть на месте, осознала, что и сама она, должно быть, настоящий образец инфантильности… и что Нектер, в таком случае, идеально бы ее дополнял.
Вот только в его жизни уже есть женщина. На что окажется способна колдунья Астер, если Савина похитит у нее брата?
Астер снова наполнила рюмки и сказала:
— Если тебя интересуют тайны, потусторонний мир и сверхъестественное, необязательно взывать к Будде, Шиве или Далай-ламе. Нам здесь собственной мистики хватает. Думаю, это все из-за вулканов. Сама знаешь — извержения, огонь, сера, земные недра, преисподняя… Если спустишься в лавку, ты найдешь там целые тома с описанием подвигов мельничной ведьмы Галипот, а также про затонувшую деревню на дне озера Павен, про волшебные водопады, про отравительниц… Или взять хотя бы легенду про источник в Фруадефоне. Знаешь, что его называли Источником душ?
Нектер поставил на стол чашки.
— Сейчас колдунья Астер выложит нам все свои старые сказки. Прибереги свою болтовню для покупателей. Вручишь вместе с талисманами из змеиной кожи и якобы укрепляющими средствами с экстрактом дигиталина. А мне интуиция подсказывает, что история с Эстебаном Либери объясняется самым что ни на есть рациональным образом.
— В самом деле, Боколом? — засмеялась Савина. — Ну тогда из всех кратеров скоро полезут зеленые человечки.
— Ха-ха-ха!
Нектер с хирургической точностью поместил в каждую чашку ситечко для заварки и повернулся к Савине:
— Лично я завтра же на рассвете отправляюсь на рыбалку. Мне надо перезвонить Лазарбалю, баскскому полицейскому, который расследовал исчезновение Эстебана Либери, потом выудить сведения насчет пресловутой ассоциации «Колыбель Аиста» и, наконец, заглянуть в булочную.
Астер ласково чмокнула брата в щеку и насмешливо спросила:
— Прихватишь для меня круассанов, милый?
Нектер покраснел.
— Нет, Асти, извини… Мне всего лишь надо позвонить в булочную в Сен-Жан-де-Люз. В день, когда Эстебан пропал, он должен был забежать туда за хлебом. Мать дала ему один евро, эту монетку, по словам Лазарбаля, так и не нашли.
Астер щедро подлила в свой травяной чай настойки, не обращая внимания на то, как поморщился Нектер при виде такого святотатства.
— Естественно, — сказала колдунья, — он расплатился ею за переправу через адскую реку.
Нектер и Савина замерли с чайными ситечками в руках.
— Неужели вы никогда об этом не слышали? — удивилась Астер. — Древние греки клали под язык умершему монетку, чтобы он расплатился за переправу через Стикс, реку подземного царства. Только заплатившему страж преисподней мог позволить сесть в лодку, а значит — вернуться к живым.
Нектер сделал глоток травяного чая, Савина так и не притронулась к своему.
— А как отбирают тех, кто сядет в лодку? — спросила она.
Астер еще раз прокрутила уналоме у себя на шее, медные кольца сверкнули крохотными молниями.
— Страж преисподней — он же и судья, и это страшный суд. После смерти вернуться в мир живых можно в двух случаях. Невинно убиенному позволено будет вернуться на землю, чтобы отомстить. А виновный вернется, чтобы быть осужденным.
26
Как всегда пренебрегая сотней пустых мест на стоянке перед «Мельницей», я припарковалась поближе к дому, двумя колесами наехав на тротуар. Подошла к входной двери и вгляделась в свое отражение в стекле. Осунувшееся лицо наложилось на старые рекламные постеры станции Шамбон-де-Неж, украшавшие холл бывшей гостиницы.
Может, у меня крыша едет? Может, это меня надо лечить? Должна ли я прислушаться к голосу, что звучал в голове: «Доверься своей интуиции! Не повторяй прежних ошибок! Эстебан вернулся. Разве мало знаков он тебе послал? Сколько их еще тебе надо, чтобы ты поняла? У тебя есть возможность искупить свою вину. Том в опасности!»