Ты никогда не исчезнешь
Шрифт:
Похоже, Нектер выдержал экзамен и у психиатра не осталось ни малейших сомнений в личности его собеседника.
— Правду сказать, лейтенант, ничего особенного я вам не сообщу. Надо связаться с лейтенантом Лазарбалем, у него должно было остаться полное досье. Разумеется, меня тогда опрашивали, и Мадди Либери разрешила мне нарушить профессиональную тайну. Я рассказал все, что знал, но, как ни странно, хотя я не один год работал с Эстебаном, самое важное от меня ускользнуло.
— То есть?
— Ну… — Гаспар Монтируар, кажется, прикидывал, насколько
— К кому-то конкретному?
— Конечно. Но он давно покинул Сен-Жан-де-Люз.
Теперь было отчетливо слышно, как тикают часы. Где-то подальше, кажется, капала вода. Скрипнул стул. Может быть, это Эстебан на нем раскачивался.
— Начинай, я слушаю, — произнес психотерапевт. — Труднее всего даются первые слова, другие потом придут сами собой. Знаю, это нелегко, но ты должен мне довериться. Я помог многим детям. У меня большой опыт. Скажи, ты мне доверяешь?
— Да, доктор…
— Нет, не доктор. В отличие от доктора Монтируара, я предпочитаю, чтобы ты называл меня по имени. Полностью меня зовут Ваян Балик Кунинг. Но ты можешь называть меня Ваяном.
47
Я, будто завороженная, смотрела, как падает снег. Окно в моей комнате запотело. Парковку перед «Мельницей» уже покрыла тонким слоем снежная пыль, дорога теперь сливалась с откосом и первыми склонами в долине, елки и опоры одинаково нарядились в белое. Гора напротив превратилась в длинный белый спуск, который заканчивался у старой гостиницы. Зима закрепилась в этих местах, завладела краем, словно беспощадное войско, чьей холодной непреклонностью невольно восхищаешься.
Я успела вернуться до того, как снегопад усилился. Савина, едва посыпались первые хлопья, стала меня торопить:
— Будьте осторожны, зима наверстывает упущенное за три месяца.
Я расплатилась за ужин и проводила ее до милого домика на улице Груар, в двух шагах от мэрии.
— До завтра, Мадди! Нектер позвонит мне, как только получит результаты. Не стану вам врать, я ни секунды в это не верю… Но если ДНК Тома и Эстебана совпадут или между ними хотя бы обнаружится родство, я буду каждый вечер угощать вас ужином в «Супнице» до тех пор, пока мы обе не выйдем на пенсию.
Хлопья снега росли, разбухали, словно питались редкими ночными проблесками света далеких фонарей, мелькнувшими фарами, а ночь становилась все темнее. Савина, милая, каждый вечер будешь меня угощать? Ты потратишь на это все свои скудные заработки, а я за десять лет наберу десять килограммов… Я знала, что результат окажется положительным. Знала, что Том — это Эстебан, а Эстебан — это Том. Я отказалась от попыток понять, как такое возможно, я мало что помнила из курса генетики, я сдалась и перестала взывать к разуму. Перед другими мне еще как-то удавалось поддерживать иллюзию, но в глубине души я знала, что мой сын ко мне вернулся…
Парковка, тротуар, шоссе, дорожные знаки исчезли, будто их никогда и не было. Снег предлагал все стереть.
И снова навязчивая мысль, которую мне до сих пор удавалось отгонять. А если с Амандиной что-то случится? А если Том — я должна была заставить себя называть его так, хотя знала настоящее имя, — если Том, потеряв отца, потеряет и мать?
И тогда… Тогда я могла бы о нем позаботиться?
Сколько времени понадобилось бы ему, чтобы забыть это чужое имя, Том, и вспомнить свое, Эстебан?
Сколько времени пройдет до тех пор, пока он снова станет тем, кем никогда не переставал быть? Несколько месяцев? Меньше года? Что ему для этого понадобится? Другой дом, уютный, приветливый, любящий. И настоящая гитара. И преподаватель сольфеджио. И много часов занятий, чтобы не упустить время, ведь талант ребенка после десяти лет можно загубить так быстро… А что еще? Большой бассейн? Озеро? А почему бы не море? Конечно, спокойное море, без волн, без валов… Средиземное?
Я тешила себя безумными мечтами, меня окутала снежная ночь, она делала все ирреальным — волшебство особенной ночи вне времени, рождественской ночи без прикрас, без разноцветных лампочек, без иллюзий.
Габриэль спал рядом. Завернулся в одеяло, будто не желал ни с кем делить постель. Даже во сне индивидуалист и эгоист! Хотя на этот раз я преувеличивала… Сегодня вечером, когда я вернулась, на столе меня ждал подарочек. Я узнала оберточную бумагу из лавки Астер, узнала почерк Габи на прикрепленной к пакету карточке. «Это тебе. Желаю успеха! Я люблю тебя».
23:50
На радиобудильнике высвечивались, сменяя одна другую, ярко-зеленые минуты.
Через десять минут Эстебану исполнится десять лет. Я больше не должна называть его Томом! Даже если в разговоре с другими мне придется по-прежнему себя заставлять, ломать комедию.
В последний раз посмотрела, как снег расстилает свой саван. Подготовка к самой мрачной церемонии?
Значит, все решится завтра… Я должна его спасти! Кто меня осудит?
Кто отказался бы, когда жизнь дает второй шанс?
23:51
Голос у меня в голове твердил не умолкая: «Эстебан в опасности, я должна его спасти».
Я уже знала, что в эту ночь не усну.
Есть ли человек, который мог бы побыть со мной, помочь мне продержаться?
Разбудить Габриэля?