Ты победил
Шрифт:
Альсим будет смаковать Стих Отягощения. Он будет думать о том, что в жизни не встречал человека могущественней и странней, чем Лагха Коалара, который уверял, что увидел слова Стиха во сне и, проснувшись, записал их на стене пальцем, смоченным в вине, ибо ему было лень подыматься и идти за письменными принадлежностями, а недопитый кувшин стоял у самого изголовья.
Альсим будет вновь радоваться тому, что лучших кораблей его флота не было у входа в гавань в то мгновение, когда грянул «подводный гром» и еще тому, что приспешники Ихши удавили Дракона до их появления во дворце, иначе комедию пришлось бы играть изощренней.
Альсим вновь вспомнит дивную историю, поведанную им Секретарю за ужином. История эта была составлена пар-арценцем,
Синц – молодой и чрезвычайно талантливый эрм-саванн Свода. По личному приказу предыдущего гнорра Карувва его внедряют в Магдорн как бродячего борца. Там под именем Ихша он проходит свое головокружительное возвышение и становится Пламени Равным. Синц теперь может многое. Может в доверительных беседах с вельможами и самим императором влиять на политику империи. Может попытаться истребить ныне здравствующую династию Оретов, которую не так давно защищал от мятежных придворных кавалеристов. Синц может почти все что угодно и заочно получает в Своде высокий чин аррума. Но, помимо присвоения этого высокого звания, в Своде не спешат принимать конкретных решений, предпочитая многообразие возможных выгод одной свершившейся. В этот момент у Свода появляется новый хозяин – Лагха. По неизвестным причинам Синц добивается от императора должности Желтого Дракона и, став наместником Хилларна, обставляет все так, будто впал у императора в немилость и тот по собственной воле убрал его из столицы. Синц слишком хорошо входит в роль. Он очень неохотно говорит с лазутчиками Свода, зато как наместник Хилларна разворачивает военные приготовления и все вынюхивает – что это за новый гнорр в Своде?
Дальше – хуже. Синц спелся с Аффисидахом. Синц вообще отказался признавать тайных агентов Свода за своих, а нескольких выловил и показательно казнил – в том числе Саданга, весьма крупного посланца в чине аррума. Покушения, которые готовились против него Сводом в отместку за Саданга, провалились. Наконец, совсем недавно Своду стало известно о тайных сношениях Синца с… что, с Гиэннерой? Нет, хуже – с северянами! Это явствует из перехваченного в Нелеоте письма, тайнопись которого открылась офицерам Опоры Писаний лишь десять дней назад. И тогда все стало ясно. Синц вел сложную игру, направленную в конечном итоге на то, чтобы, сокрушив Варан, предать и его, и Северо-Восточную провинцию северянам. При таком фатальном сокрушении равновесия северяне поглотили бы и Варан, и весь Тернаун. Но почему северяне? Ясно ведь почему. Как мы полагаем, Аффисидах – один из лучших, если не просто лучший маг северян. Скорее всего, верховный жрец Гаиллириса, который давно уже обитал инкогнито в Багряном Порту, выжидая удобного момента…
Альсим мог наконец позволить себе рассмеяться. Искренний детский смех душил пар-арценца, он сучил толстыми ногами и колотил кулаками в стены каюты. Ну как складно получилось! Ай да я! Даже Лагхе в свое время понравилось, а уж у Секретаря просто челюсть отвалилась.
Да, всей правды в истории Альсима были только известные любому из приближенных Желтого Дракона факты его возвышения в столице, да еще казнь Саданга. Действительно, был такой незадачливый аррум, его действительно разоблачили и казнили в Багряном Порту. Остальное – ложь. Ложь, убедительность которой построена на пластинке из заговоренной стали, громко именуемой «Внутренней Секирой». Эх, давно никто не показывал Секретарю простых фокусов с гадательными карточками, когда при достаточной ловкости рук можно их не то что из раны, а хоть из носа у человека целыми колодами вынимать! Ихша – эрм-саванн Свода Равновесия? Приятно познакомиться. Вот Юта Орет, тернаунский император, порадуется!
И, отсмеявшись, Альсим вдруг неожиданно глубоко вздохнул. Да, действительно все получилось наилучшим образом. И войны не будет…
Но почему, почему, почему все-таки «подводный гром» опоздал на целый час? Ни допросы комендантов, ни осмотр останков подводных запальных шнуров – в которые Аффисидах вложил больше магического искусства, чем, наверное, было затрачено некогда на все «облачные» клинки вместе взятые – ничего не дал. Да, коменданты выполнили приказ, подожгли шнуры, те прекрасно горели… Они сами ничего не понимают, простите великодушно, Альсима-генан. Да уж простим как-нибудь сукиных детей, все-таки солдаты, все-таки приказ выполняли и, главное – так толком и не выполнили.
Альсим не любил загадок. Но и мучаться бессонницей он не любил тоже. Влив в себя три чары гортело, он быстро захмелел и заснул, целиком погруженный в мысли о том, что завтрашний день надо начать нежным разговором с той бойкой грютской девчонкой, которую сегодня утром поймал за локоть под гогот «лососей».
ГЛАВА 25. ДЕВКАТР
Когда Эгин вышел из Раздавленного Времени, Сорго, Лорма и горцы только-только успели разглядеть три обездвиженных тела и великолепный меч, оставшийся без хозяина.
– Гнорр… тоже? – первым делом спросил у Эгина совершенно обескураженный Сорго, который успел влюбиться в Лагху чистой любовью молодого эрм-саванна. Ему почему-то возомнилось, что гнорр обязательно сделает его офицером Свода Равновесия.
– Нет, – устало отмахнулся Эгин, – хотя гнорру сегодня досталось крепко.
Эгин тяжело вздохнул. Он снова стал старшим офицером Свода Равновесия на Медовом Берегу. И вообще самым старшим, самым главным и самым ответственным, Шилол разодрал бы эту проклятую жизнь! Сейчас придется опять отдавать приказания, убегать, волочь тело этого проклятого Лагхи и его распроклятый меч… ведь никто же не отменял двух тысяч пехотинцев Хилларна, которые сейчас продираются через руины Ваи, опасливо обходя зловонные туши шардевкатранов, обездвиженную плоть костеруких и своих растерзанных сослуживцев, которым не повезло попасть в первую волну высадки…
Думая так, Эгин оценивающе взвесил в руке чудовищный двуручник Кальта Лозоходца. А то когда он кроил череп Ибалару, как-то толком не успел распробовать… Отменная стальная дубина. Если не убьешь таким с трех ударов – отвалятся руки. И как только Лагха с ним управляется?
Лога восторженно перетаптывался у ног аррума и Эгин благодарно потрепал пса за холку.
– Ты у нас сегодня герой… – пробормотал Эгин. «Хотя кто сегодня не герой?» – подумал аррум и уже собирался гаркнуть «Ну ладно, раздолбаи, отдышались и хватит!», как вдруг за его спиной раздался жуткий, клокочущий хрип-клекот Сорго. «Все ему неймется, пииту!» – с отвращением, которое, впрочем, довольно быстро сменилось дружеским сочувствием, подумал Эгин, оборачиваясь.
Сорго снова входил в свой мрачноватый вещий танец. Его левая нога как-то сама собой судорожно подобралась. Учитель чудом удерживался на правой, раскачиваясь из стороны в сторону и балансируя двумя руками, которые вдруг обрели поистине змеиную подвижность. Сорго был бы смешон, если бы не был страшен.
К огромному удивлению Эгина, прежде чем уста Сорго успели отверзться и произречь хоть что-нибудь, помимо еле слышного бормотания, к нему подскочил Снах и одним деликатным пинком под колено уронил учителя на заботливо подставленные руки. Затем горец опустил Сорго на землю и пару раз звонко хлестнул по щекам.
– Теперь хороший, – сообщил Снах Эгину, ухмыляясь до ушей.
Да, теперь Сорго был если и не вполне «хороший», то, по крайней мере, более или менее приемлемый. Его глазам вернулось осмысленное выражение, он прокашлялся и испуганным голосом сообщил:
– Милостивые гиазиры… Я не знаю, как назвать то, что мне открылось… Мне было бы удобнее восьмистопным трехдольником Астеза…
Лога, который до сего момента был сравнительно спокоен, сорвался в безудержный заливистый лай, обращенный в сторону Ваи. И если Сорго еще можно было приписать излишнюю впечатлительность, то Логе Эгин доверял как «облачному» клинку.