Ты помнишь, мама?
Шрифт:
Самые первые свои белые ночи я осознала совсем маленькой, когда мама ещё могла сажать меня в детскую ванночку, которую ставила на два стула возле стола. Напротив белела чистой простынкой и одеялом
– Это просто белая ночь, – объясняет мама. – Ты сейчас ляжешь, и тебе захочется спать.
Я действительно быстро засыпала. Мне нравилось, что в комнате светло и совсем не страшно. Нет, я не боялась темноты, но со светом было как-то приятнее и спокойнее. В белые ночи мне всегда было спокойнее на душе, как будто кто-то охранял меня.
Глава 18
Недетская обида
Боже, как часто я болела!
Помню, как у меня сильно болели уши и я ревела, как долго и внимательно рассматривала на высоком потолке все трещинки, паутинками бегущие от стенки к стенке. Сижу в подушках с завязанным горлом или ухом, вся обложенная игрушками и книжками. Скучаю и не могу понять, почему. На одеяле лежит игрушечный клоун, он нарядно одет, и его можно, как гармошку,
– Мама, дай мне альбом с фотографиями.
Мама знала, что я очень любила семейные альбомы, но свой собственный был интереснее всех. Переворачиваю страницу и кричу:
– Мама, это ты на море, а это ты на пенёчке в лесу. А это наш Шурик, когда был маленьким.
Мама уходит на кухню. Через полчаса, пересмотрев все фотографии, начинаю вопить. С кухни прибегает испуганная мама:
– Что случилось? Я думала, ты свалилась.
– Я всё посмотрела, хочу ещё.
– Больше ничего нет.
– А папа?
Ты редко показывала мне фото моего отца, прятала от меня подальше, и правильно делала. В один такой момент в душе ребёнка закипела недетская обида, и я разорвала две фотографии невысокого, но стройного мужчины в военной форме. Осталась одна-единственная на всю жизнь. Отца хорошо помню.
У всех живых существ на земле есть не только мама, но и папа тоже. До крайности редко мои губы складывались, чтобы произнести: «Папа».
Конец ознакомительного фрагмента.