Ты предназначена мне
Шрифт:
– Я думала, ты меня сам заберешь… – Вздох выдал ее. Девчонка. Какая же она еще девчонка!
Подойдя, она дотронулась до моего живота. Прикосновение заставило напрячься. Я перехватил ее руку, не давая времени ни себе, ни ей.
– У меня не получилось. – Сжал кисть и выпустил. – Зато теперь у нас есть время, чтобы побыть вдвоем. Возьми свои любимые вещи. То платье… Черное, в котором ты была, когда превратила гостиную в сплошной подсвечник. И заколку. Она идет тебе.
– Зачем? – Ладонь Евы на миг зависла в воздухе.
– Мы едем… – уголок моих губ дернулся, –
Глава 8
Ева
– Я думала, мы возьмем автодом, – полувопросительно проговорила я, когда Руслан, уложив мои вещи, открыл дверку и бросил на заднее сиденье переноску для Жордонеллы.
Сказать по правде, ехать куда-либо мне не очень-то и хотелось. Сейчас этой странной спонтанности я бы предпочла несколько дней спокойствия, однако возражать против поездки не стала. По явному напряжению Руслана и его особенной немногословности было ясно, что проблемы так и не решились. Еще в больнице я несколько раз аккуратно попыталась расспросить его, что и как, но отвечал он неохотно, да и толку от его ответов не было никакого.
– Где кошка? – Оставив дверку открытой, Руслан осмотрелся.
Внедорожник стоял перед домом, на расстоянии нескольких метров от крыльца. Я могла поклясться, что Жордонелла еще минуту назад сидела на нижней ступеньке, сейчас же ее там не было. Она постоянно крутилась рядом с Русланом, а тут…
– Я же сказал тебе, чтобы ты взяла ее, – в голосе его зазвучало раздражение. Он опять осмотрелся и громко позвал трехцветку.
Обычно, стоило ему сделать это, она оказывалась возле его ног едва ли не в ту же секунду, сейчас же даже не появилась.
– Чертова тварь, – процедил Рус едва слышно и обошел «Хаммер», но, судя по всему, Жордонеллы не было и там.
Молча я наблюдала за ним, еще раз убеждаясь в том, что в Грате снова что-то происходит. Давно я не слышала, чтобы он говорил о трехцветке с подобным раздражением. Возможно, следовало потребовать объяснений, настоять, но память о вечере возле театра была еще слишком свежа.
– Думаю, она не пришла в восторг от этой штуки. – Я махнула на переноску и прохладно осведомилась: – Зачем это вообще? Она и так за тобой по пятам ходит, как привязанная.
– Лишним не будет, – только и ответил Руслан.
Боковым зрением я заметила движение неподалеку и, приглядевшись, увидела сидящую под кустом шиповника кошку. Укрывшись в тени, она наблюдала за нами, как мне показалось, с настороженным видом.
– Жордонелла, – позвала я, сделав к ней пару шагов.
Кошка насторожилась еще больше.
– Жора, – раздался позади резкий голос Руса. – Иди сюда! Жора, – уже немного мягче.
Поколебавшись, она все-таки выбралась из кустов. Прошла чуть больше половины пути и остановилась, подергивая кончиком хвоста. Как будто сомневалась в том, что нужно делать то, что она делает. Это странное, непонятное поведение вызвало во мне тревогу.
Руслан терял терпение. Было впечатление, что он готов схватить Жордонеллу за шкирку и просто зашвырнуть в машину.
– Ты ее пугаешь, – заметила я. – Руслан, что случилось? Это путешествие… Это ведь не просто путешествие?
Я смотрела на него, ожидая ответа, и знала, что не дождусь. Трехцветка наконец подошла. Стоило ей сделать это, Руслан действительно схватил ее – резко, достаточно грубо – и, наградив несколькими нелестными словами, отправил на заднее сиденье. Захлопнул дверку и, открыв передо мной переднюю, помог усесться. Посмотрев в зеркало, я увидела забившуюся в угол трехцветку. Тревога усилилась, но прислушаться к ней я не успела: Рус уселся за руль. Я всмотрелась в его лицо. Мрачный, за эти дни он как будто осунулся. Венка на виске была хорошо заметна, и я дотянулась до нее, прикоснулась кончиками пальцев.
– Ева. – Он достаточно крепко перехватил мое запястье. Посмотрел в глаза. – Не нужно.
– Почему? – спросила я тихо, не отводя взгляда. – У тебя проблемы? Скажи, Руслан.
Пальцы его сомкнулись еще крепче. Ненадолго, на мгновение, и моя рука опять оказалась свободной. Больше коснуться его я не пыталась. Прерывисто выдохнула, когда он дотронулся до костяшек на моей кисти. Прикосновение показалось мне обезличенным настолько, что стало холодно, хотя солнце светило так ярко, что смотреть на него было почти невозможно.
– Эти дни были трудными, – произнес он и завел двигатель.
Я думала, что больше ничего не услышу, уже отвернулась к окну, но прежде, чем машина тронулась с места, Руслан все-таки позвал меня. Мне пришлось сделать глубокий вдох, напомнить себе, до чего довели меня мои собственные желания. Спасенные с корабля девушки (их оказалось пятьдесят три), убитые люди Руса и главная потеря… Главная, невосполнимая для меня и для него. В открытую он не говорил этого. Наверное, лучше бы было, если б он пережил нашу потерю легко. И в то же время я надеялась, что ему не все равно, что внутри него болит так же, как и во мне самой, несмотря на то, что оба мы толком не успели даже осознать, что нас трое.
– Я не буду лезть в твои дела, – пообещала я прежде, чем он успел что-то сказать. – Просто, Руслан… Не держи меня в неведении. Ты же знаешь, что этим делаешь только хуже.
– Не буду, – посмотрев на меня долгим взглядом, все-таки сказал он.
– Тогда что сейчас происходит? Ты мне что-то хотел сейчас сказать? Рус…
– Мы едем в путешествие. – Он опять взял мою руку. Уже не так крепко. Взял и тут же выпустил. – Автодом нам не потребуется.
Я приоткрыла рот. Сама не знала, что хочу сказать или спросить. Черты его лица смягчились, но взгляд оставался жестким. Он так и смотрел до тех пор, пока не сказанные мной слова не превратились в усталый выдох. Я высвободила руку и машинально коснулась своего лица. Тело все еще ныло, хотя порой мне казалось, что та ночь на корабле – обугленный обрывок какого-то кошмара, дурного сна.