Ты проснешься
Шрифт:
– Нет, – спокойно ответила Катя. – Мы тогда что-нибудь еще делать станем, потом видно будет. Но надо же с чего-то начать? У тебя есть другой план?
У Викуси плана не было, и даже то, что предложила Катя, ей в голову не пришло.
Вика вообще по складу своему предпочитала не генерировать, а критиковать. Но сейчас она с критикой притормозила, поскольку в ситуации, в которой оказался ее разлюбезный Генка, сидеть сложа руки и вправду было невозможно, а Катя предложила, хоть и убогий, с Викиной точки зрения, но
– Ну давай попробуем, – вяло согласилась она. – С чего начнем попытку?
– Давай рассуждать логически, – произнесла Катя почти хрестоматийную фразу. – Есть у нас в наличии аж четыре наружных двери, две с фасада и две, соответственно, со двора. И две лестницы, основная и запасная. И на каждую из них можно попасть как с крыльца, так и с черного хода. Правильно?
– Еще с каждого этажа можно попасть, – сохраняя скептический вид, подключилась Викуся.
– Совершенно верно, спасибо, Вик. Итак. Через главный вход преступник мог пройти?
И сама себе ответила:
– Не мог, его Михалычевы гвардейцы держат. Идем далее. Через вход со двора, который к задкам основной лестнице ведет, мог? В принципе, да.
– Он дурак? – ядовито спросила Викуся. – По этой лестнице до отбоя толпы носятся. Или он решил так затеряться?
– Значит, мог, но возможность, скорее всего, не использовал, – пропустив Викино хамство, невозмутимо продолжила Катя. – Что остается? Остается еще второе крыльцо. Той дверью вообще пользуются когда-нибудь?
Вика пожала плечами:
– Как ей можно пользоваться, если тамбур Танзилюшка под ведра и швабры приспособила? Она вообще туда шкаф железный загнала, он как раз эту дверь изнутри подпирает. Шкаф огромадный. Когда его мужики туда впихивали, мелких по спальням разогнали, такой мат стоял.
– Значит, у нас остается только та задняя дверь, которая на резервную лестницу выводит, так я понимаю?
– Именно, именно, – язвительно согласилась Викуся. – Как раз про эту дверь все в один голос и поют, что она была закрыта. И на задвижку, и на замок.
Катя посмотрела на нее с грустным недоумением, но ничего не сказала, а Викуся вдруг опомнилась и даже слегка устыдилась. «Что это я выпендриваюсь? – покаянно подумала она, а потом сама себе ответила, что это у нее от стресса, но все равно надо кончать.
– Но если бы та дверь все-таки была открыта, мог бы преступник проникнуть на третий этаж? По этой запасной лестнице?
– Теть Кать, мог, конечно. Но ведь охранник же проверял. И Танзиля сказала ментам, что дверь вчера она закрыла
– Постой, Вик, что значит – закрыла? Она, что, открывала ее? Разве дверь не постоянно закрыта? Так сказать, намертво?
– Да там мешки с цементом вчера таскали, вроде небольшие с виду, а тяжелые такие, заразы. Мешков десять, наверно. На «Газели» заехали во двор и прямо за дверь сгружали, так к подвалу ближе. Мы с ребятами как
Катя решила не отвлекаться на крыс, несмотря на то, что Викусе очень хотелось, чтобы та взвизгнула или ужаснулась как-то, или поахала. Катя только улыбнулась мельком и спросила:
– Скажи, Викусь, а во сколько вы из школы вчера пришли?
– В четыре. Ну, может, без двадцати. И как раз хвост «Газелин» увидели, когда она во двор сворачивала. Любопытно же, вот мы кружочек вокруг дома и сделали.
– Вик, а Танзиля всегда такая нервная или только сегодня? Может, все-таки дверь вчера она не закрыла?
– Блин! Похоже. Думаешь, это она нарочно? В сговоре была? С убийцей? Вот сволочь.
– Неважно, Викусь. То есть я хочу сказать, что сейчас это неважно. Она могла и просто забыть и, кстати, от этого тоже можно нервничать. А важно то, что преступник все-таки мог попасть на третий этаж незамеченным.
– Теть Кать, не получается все равно. Ребята-охранники каждый вечер ту лестницу проверяют, и вчера проверяли. Ты же слышала, что дедуля Терехин менту отвечал. Мы с тобой, когда только пришли, кусок разговора слышали. Ну, помнишь?
Катя вспомнила, да, что-то такое было. Вежливый молодой человек, на которого они наткнулись сразу же, как только открыли входную дверь, обернулся в их сторону и поинтересовался, кто они такие. Изучив Катин паспорт, а потом внимательно осмотрев Викусю, осведомился у Петра Михайловича, известны ли ему эти две особы. Получив утвердительный ответ, кивнул и больше на особ не глядел, давая таким образом понять, что они свободны, а сам снова повернулся в сторону охранника для продолжения разговора.
Петр Михайлович был, кажется, на взводе, но держался молодцом, хотя и говорил механическим голосом. Катя разобрала только что-то про инструкцию, которая категорически запрещает покидать этот пост у входа, и поэтому сдающий смену отправляется проверять запасную лестницу только после прибытия смену принимающего, что и было неукоснительно проделано сдающим, в лице Фадеева Петра Федоровича, и принимающим, в лице его самого, Терехина Петра Михайловича.
Тут его собеседник опять повернул голову в сторону Кати и Викуси, и они испарились.