Ты проснешься
Шрифт:
Вчера днем, как только она добралась до дома, позвонила Демидову, потому что ей нужна была его помощь.
– Ты вьешь из меня веревки, – мрачно произнес он в трубку, а потом добавил, – Жди, сейчас буду.
Он приехал, и было решено вызывать еще и братьев Панариных, а они, уже после общего мозгового штурма, предложили на одну из основных ролей кандидатуру Лизы. Лиза тоже посещала панаринский тир, и Катя была с ней знакома, но не особенно близко.
– Хорошая девчонка, – сказал про нее Витя. – Я за нее ручаюсь. Поможет.
Но главное все-таки смогли придумать ее подростки, она ими гордится.
Когда мужчины стали ломать головы, каким образом можно незаметно обездвижить вражеский автомобиль где-нибудь в середине пути, да еще и водителя отсечь, встрял Генка-Неботаник со своим гениальным составом под названием «Суперрастворитель Коростылева». И все, паззл сложился.
Они сообща придумали сценарий и поняли, кого еще надо привлечь. Они продумали все нюансы. Они старались предусмотреть все неожиданности. Им нужна была только удача, немножко удачи, а остальное они сделают сами.
И вчера вечером Катя поняла, что у нее есть друзья, потому что эти люди без размышлений пришли к ней на помощь. Они так же, как и Катерина, понимают справедливость. Им так же не все равно, что какие-то дети, ну пусть подростки, в беде. Они не стали ей говорить, что для этих дел существуют соответствующие структуры, что дилетантам лучше не вмешиваться и не мешаться, и не портить, и что вообще это противозаконно, опасно и так далее, и так далее.
Что же касается лично Демидова Олега... Это только на первый взгляд кажется, что он обречен был ей помогать. Отнюдь. Его реакция могла быть и иной, совсем иной, и он объяснил бы эту свою иную реакцию только заботой о ней, о Катюше.
Пока все идет по плану. Генку с Сергуней они высадили поближе к метро, наказав строго-настрого сразу же отправляться в интернат, а сами поехали догонять пикулинский «бумер». Демидов висел у него на хвосте пока «суперрастворитель» не сделал свое дело. Катя все время волновалась, купится ли референт на их уловку?.. И референт не подкачал.
Сейчас операция вступила в решающую фазу. Господин Пикулин – а это был он – остановился перед высокой мордой Витиного джипа, выказывая недовольство. Конечно, ты же ожидал свою машинку, а ее нет, застряла, поломалась. Ох, и вломит он сейчас Владику. Теперь, главное, чтобы у Лизаветы все получилось. Вот и она.
Лизавета начала медленно спускаться с высокого джипова порожка как раз в тот момент, когда референт Владик повел указующе рукой, побуждая босса обернуться. Он и обернулся, исключительно на рефлексе, показывают – смотри. Посмотрел, хмыкнул, заинтересовался. Лиза вся целиком предстала перед ним в своих шортиках и расстегнутой меховой штучке, да еще и цветочки преподнесла. Босс усмехнулся, покрутил головой и позволил референту под белы ручки проводить его к задней двери машины. Опа, сел. Отлично. Счастливого пути, располагайся с комфортом, дорогой товарищ. Лизавета довезет, Виктор проводит.
Когда джип въехал в ворота интерната, Рудольф Иванович вдруг очнулся от внутреннего благостного созерцания и, вглядевшись в картинку за стеклом, с железом в голосе спросил, почему его привезли сюда, а не к дому, как он распорядился.
Никто не отреагировал. Лизавета бесстрастно
– Да сидите вы спокойно. Поговорим и отпустим.
Тот притих.
Лиза резко остановила автомобиль на заднем дворе и пропела: «Кажись, здесь». Витя спрыгнул с порожка джипа, настежь открыл заднюю дверь и жестом предложил господину Пикулину выйти. Рудик держал в руке пистолет. Витя вздохнул, пистолет отобрал и уже без церемоний вытащил Рудольфа за белый кашемировый шиворот на обледенелый асфальт двора.
Господин Пикулин перебирал ногами, скреб туфельками по шершавой наледи и издавал восклицания «Как вы смеете?!» и «Куда вы меня тащите?» Виктор доволок его до дверей, тех самых дверей, ведущих на запасную лестницу интерната, и остановился. Дверь приоткрылась, из нее высунулась Викина мордочка. Виктор спросил:
– Куда?
– Сюда, – ответила Вика и отступила в сторону, пропуская.
Дальше Рудик худо-бедно пошел сам, потому что путь вел на пол-этажа вниз, то есть в подвал, и он побоялся, что если его и дальше будут тащить волоком, то он испачкает себе пальто и брюки, да и синяки тоже ни к чему.
Подвал был просторный, весь в каких-то толстых и тонких трубах по периметру, а часть его была огорожена металлической решеткой от пола до потолка. Загончик этот остался от прошлого, школьного начальства, и что оно там держало, было неизвестно, Танзиля же Усмановна распорядилась держать в нем рулоны линолеума и коробки с керамической плиткой, припасенные ею для ремонта.
– Это он? – звонким голосом спросила Вика.
– Он самый, – подтвердил Витя. – Идентификация проведена.
Викино лицо приобрело такое свирепое выражение, что Рудик вздрогнул и слегка даже отпрянул.
– Пойду за остальными, – пробурчала Вика и исчезла. Рудольф сделал попытку разговорить своего толстого конвоира, но конвоир молчал. Замолчал и Пикулин.
Ему в голову влетела счастливая мысль, что это какой-то розыгрыш, предновогодний презент, организованный друзьями, а что же еще это может быть? Надо озаботиться имиджем, чтобы впоследствии эти придурки над ним не ржали, просматривая видео на какой-нибудь тусовке. Он приосанился и решил подумать над репликами.
Тут дверь подвального помещения отворилась снова, и в него стали протискиваться дети и подростки в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Был среди них, правда, один и поменьше, шустрый и нагленький, его все звали Сергуня. Кто-то из взрослых отсек поток, закрыв плотно дверь. Оставшиеся стоять снаружи обиженно заныли. Те, кому повезло попасть внутрь, широким кольцом обступили «фраера в шляпе» и рассматривали его в упор с каким-то недружелюбным любопытством.
«Не похоже это на презент, – вдруг осознал он неприятное, и паника вновь ударила под дых. Бизнесмен Пикулин знал толк в разборках, но на этот раз растерялся, потому что происходящее с ним в данный момент не вписывалось ни в какие схемы. И тут в круг, очерченный зрителями, вышла Катя, и он сразу понял, что перед ним представитель власти, да и силы тоже. Не в смысле, милиции, а в том, кто все это затеял и организовал. Ему стало забавно.