Ты самая любимая (сборник)
Шрифт:
Шиянов притормозил.
Стивенсон подбежал к «ягуару», открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.
— Мисс Олга! Я сожалею о положении вашего отца! Я вам обещаю… Я буду лично вести переговоры… Я постараюсь сделать все, что смогу…
— Спасибо, — произнесла Ольга. — Thank you.
Шиянов завел машину, и «ягуар» покатил по улице.
В зеркале заднего обзора было видно, как Стивенсон, стоя под дождем, смотрит им вслед.
— Стоп! — вдруг сказала Ольга. — Пожалуйста, можно назад?
Шиянов остановил машину и в недоумении посмотрел
— Вернуться?
— Да, пожалуйста!
С британской невозмутимостью Шиянов дал задний ход.
А Стивенсон с изумлением смотрел на возвращающийся «ягуар». Машина остановилась возле него, Ольга открыла дверцу и сказала:
— А я могу присутствовать при ваших переговорах?
УКВ ожил на рассвете, голос радиста «Сириуса» сказал:
— «Антей»! «Антей»! Фрегат Евросоюза вызывает «Антей»! Прием!
Казин сонно поднялся со своего спального мешка (теперь, после его медицинских подвигов, Махмуд разрешил капитану и старпому по очереди спать на спальнике в штурманском отсеке ходовой рубки).
— Да спите вы, я отвечу! — сказал Казину стоявший на вахте старпом и включил микрофон. — «Антей» слушает! Прием!
Махмуд, спавший на спальнике в ходовой рубке, тоже поднялся, произнес недовольно:
— Fuck! Что им нужно, белым макакам?
— «Антей»! — сказал радист фрегата. — По сообщению владельца вашего судна, переговоры о выкупе будет вести лондонская компания «Glint, Smith and Stevenson». Но прежде чем начнутся переговоры, мы должны убедиться в том, что все моряки на «Антее» живы и к ним не применяются пытки и побои. Прием!
— Fuck you! — сказал Махмуд в сторону фрегата и добавил для старпома: — Я никого сюда не пущу, никакую проверку!
— Фрегат Евросоюза! Говорит «Антей»! — сказал в микрофон старпом. — Сомалийский командир говорит, что не пустит на судно никакую проверку. Прием!
— «Антей»! — ответил «Сириус». — Командир фрегата предлагает вам поднять всех моряков на верхнюю палубу. Наш вертолет снимет их на видео, и мы эту видеозапись отправим в Лондон. Прием!
Старпом вопросительно посмотрел на Махмуда.
— Да врут эти шакалы! Я им не верю! — сказал Махмуд.
— Фрегат Евросоюза! — произнес в микрофон старпом. — Сомалийский командир спрашивает, какие гарантии, что после этой съемки переговоры действительно начнутся? Прием!
— «Антей»! Командир фрегата предлагает: если вы покажете нам всех пленных моряков, мы сбросим вам спутниковый телефон для переговоров и всю реквизированную мирру. Over!
Это подействовало буквально магически: уже через минуту по приказу Махмуда вооруженные сомалийцы ворвались в каюту пленных, на камбуз и в машинное отделение, липкой лентой снова связали всем руки и, ничего не объяснив, грубо — криками, пинками и автоматами — погнали опешивших и полусонных моряков на самую верхнюю палубу.
— Всё! Прощайте! — твердил своим черепашкам третий механик. — Нас расстреляют! Всё! Расстреляют…
Кто-то на бегу пытался креститься связанными руками, Настя и Оксана плакали, а боцман, Тумба
На верхней палубе сомалийцы построили пленных в шеренгу, а сами с автоматами навскидку стали напротив.
Для пленных, не посвященных в требование командира фрегата, это выглядело как начало расстрела, и здоровяк Саранцев, стоя с краю шеренги, сделал шаг в сторону борта.
Выстрел Лысого остановил его, пуля ударила буквально в сантиметре от ступни моториста.
Саранцев посмотрел Лысому в глаза, а тот подбежал к нему, с силой ткнул автоматом в грудь.
— Don’t move! I’ll kill you!
Между тем с вертолетной площадки «Сириуса» взлетел вертолет и направился к «Антею».
Держа пленных под прицелом своих «калашей», пираты на всякий случай взвели затворы.
Вертолет подлетел к «Антею», в его распахнутом люке сидел спецназовец с видеокамерой. А пилот вертолета, кружа над «Антеем», докладывал в ларинг:
— «Сириус»! Я вижу только пятнадцать пленных. А сколько должно быть? Семнадцать? Нет, тут только пятнадцать. Прием!
— «Антей»! «Антей»! — тут же по УКВ воззвал радист «Сириуса». — Мы видим только пятнадцать пленных. Где еще двое? Повторяю: предъявите еще двоих! Over!
Махмуд нехотя вывел капитана и старпома на крыло ходовой рубки.
И только после этого вертолет сбросил на палубу пакет со спутниковым телефоном и мешок с миррой.
— Говорит телецентр Белой Гавани! Вниманию родственников и близких экипажа судна «Антей», захваченного сомалийскими пиратами! Мы прерываем наши передачи для экстренного сообщения!..
В разных квартирах города дети, смотревшие вечернюю детскую программу, отлипали от телеэкранов и оглашали квартиры криком:
— Мама! Мама! Сюда! Быстрей!..
Жены и матери пленных моряков, бросив кухонные дела, устремлялись к телевизорам.
А диктор сказал:
— Только что из Лондона от нашего корреспондента Ольги Казиной мы получили оперативную видеозапись. Рады вам сообщить, что все моряки «Антея» живы. Включаем…
И на экранах пошла видеозапись, сделанная с вертолета Евросоюза: пленные, со связанными руками моряки стоят на верхней палубе «Антея». При этом опытный оператор-спецназовец снял их не только на общем плане, то есть всех вместе, но и лица каждого в отдельности. И теперь, увидев своего отца со связанными руками, конопатая шестилетняя Катя в ужасе закричала:
— Мама, это папа! Его счас убьют!
И действительно, в полной тишине, без закадрового комментария эти кадры выглядели как сцена расстрела в каком-нибудь кинофильме. Жены и матери моряков, глядя в своих квартирах на телеэкраны, рыдали беззвучными слезами, а в салоне красоты «Ля мур» мать Ольги, глядя на экран, застыла с мороженым в руках…
Слава Богу, хоть после видеозаписи теледиктор сподобился добавить:
— По сообщению нашего лондонского корреспондента, переговоры об освобождении шведского судна «Антей» и его экипажа начнутся в ближайшие дни…