Ты слышишь нашу музыку?
Шрифт:
– И что, даже если так? Тебя не касается, с кем мы общаемся. Так не делают! Ты не даешь Янису проявить себя! Ты…
– Ну не будешь же ты требовать для своего мужа статуса творца, в самом деле! Не будь смешной.
– Но ты-то бежишь к нему, когда тебе самому не хватает идей! Я думаю, что на самом деле ты просто завидуешь ему, завидуешь его таланту, нашей жизни, нашей семье, поскольку свою ты профукал! И поэтому ты решил отравить ему существование!
Люк вскочил со стула:
– Завидую твоему мужу? Что еще ты придумаешь? – А иначе зачем бы ты подрезал ему крылья?
– А
Я встала и, вытянув в его сторону указательный палец, обогнула стол.
– Запрещаю тебе говорить о нем в таком тоне! А я-то считала, что он твой друг, может даже лучший друг. И хочу тебе напомнить: ты говоришь об отце моих детей!
Я схватила его за руку и резко подтолкнула к двери агентства:
– Убирайся, не хочу тебя больше никогда видеть!
– Я догадывался, что ты так отреагируешь, Вера, – неожиданно успокоившись, ответил он уже с порога. – Ты всегда будешь его защищать, что в определенном смысле вполне нормально. Надеюсь, что ты об этом не пожалеешь. Но… ты что, хочешь сказать, что я больше не увижу племянников? Ты же знаешь, я люблю их, как собственных детей.
Господи, никогда бы не подумала, что мой брат настолько коварен. Он пытается надавить на меня, используя для этого детей.
– Можешь забыть о них до тех пор, пока не извинишься перед их отцом. Что до твоих близнецов, то они уже большие и у них есть мобильники, так что могут мне звонить, когда хотят. Они не должны страдать из-за низости их отца.
– Если ты так на это смотришь… Я ухожу, потому что ты этого хочешь… но я остаюсь твоим братом. И будь осторожна.
– Вали отсюда! – заорала я, глотая слезы.
Он бросил на меня последний взгляд, и я не захотела прочесть в нем грусть. Он не разжалобит меня. В нашем разрыве виноват он, и только он. Тем не менее я не отрывала от него глаз, пока он не вышел. И только тогда в первый раз всхлипнула. Не думала, что мне будет так тяжело. Я потеряла брата, последнего, кто остался от моей первой семьи. Наши родители умерли много лет назад. С тех пор нас было только двое, Люк и я. И вот теперь я одна. Я изо всех сил сдерживала рыдания, зная, что долго не вытерплю. Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Янис. Я изо всех сил заморгала, чтобы не расплакаться, потом глубоко вздохнула и только после этого ответила.
– Я собиралась тебе позвонить, – сразу же заявила я. – Что у тебя стряслось?
Меня выдал охрипший голос.
– Ничего. – Я откашлялась. – Просто подавилась.
Как у тебя дела?
– Неплохо. Знаешь, мне звонил Тристан.
– Да? И чего он хотел?
– Снова настаивал на том, чтобы мы работали над его проектом.
– Получается, для него это действительно важно и отказ огорчил его. Он винит тебя?
– Нет, не думаю, скорее похоже на то, что он догадался о моих разногласиях с твоим братом.
Разногласия? Да нет, тут кое-что посерьезнее… – Представь, он приглашает нас к себе на ужин сегодня вечером.
– Не может быть!
– А вот и может. Очень мило, да? Я позвонил Шарлотте, хотел попросить ее взять детей, но она занята. Кстати, я даже не успел сообщить ей свои новости, она очень торопилась. Расскажешь ей завтра, когда будете обедать?
– Да, конечно, расскажу. То есть у нас сегодня вечером не получится?
Если честно, это меня устраивало. Во-первых, у меня не было ни малейшего желания идти в гости. Во-вторых, я опасалась, как бы такая встреча не разбередила Янисову рану.
– Еще как получится. Я спустился к консьержке, ее Каролина не прочь немного заработать бебиситтерством. Он ждет нас к восьми.
– Отлично.
– У тебя правда все в порядке? Какая-то ты странная.
– Все хорошо! Просто настроение не очень, и я еще не обедала.
– Почему? У тебя уже полчаса как перерыв.
– Знаю, но я сидела в интернете, просматривала всякие глупости и не заметила, как прошло время.
– Беги купи себе хотя бы бутерброд. Если ты устала, я могу отменить ужин.
– Нет! Пойдем. Я с удовольствием, он симпатичный, этот мужик.
– Как скажешь. Иди поешь. Не торопись сегодня вечером, я сам займусь детьми. Целую.
– И я тебя…
Я положила трубку, меня терзали угрызения совести. Я только что солгала Янису, чего до сих пор ни разу со мной не случалось. Мне это ужасно не нравилось. Пусть я промолчала ради того, чтобы оградить его от тех мерзостей, что наговорил брат, но благое намерение – не повод врать. Мне нет оправдания. Зачем я это сделала?
После обеда я изо всех сил старалась не вспоминать о брате и сосредоточиться исключительно на Янисе.
Впрочем, я не сомневалась, что на ужине у Тристана зайдет разговор о Люке. И зачем вообще он нас пригласил? Я надеялась, что это не ловушка для Яниса и Тристан не примется обвинять его в том, что зря потерял время, а их с Люком бюро – шарашкина контора. В конце концов, мы этого человека не знаем, Янис общался с ним чуть больше моего, но все равно… У людей бывают разные тараканы. Но поскольку меня и так мучила совесть из-за того, что я солгала мужу, я решила не делиться с ним своими сомнениями, заметив, как он рад звонку и приглашению Тристана.
Мы оставили детей на дочку консьержки. Они были в восторге: это означало дополнительный выходной в середине недели. Только бы ей удалось уложить их не слишком поздно… Ровно в восемь мы позвонили в двустворчатую дверь Тристановой квартиры. Он жил в чопорном квартале шестнадцатого округа, безжизненном, без магазинов, с рядами роскошных, но лишенных души домов. Легко догадаться, что, когда он возвращается с работы, у него не возникает проблем с парковкой: по соседству наверняка имеется строго охраняемая стоянка. Янис постоянно бросал на меня озабоченные взгляды. По всей вероятности, не все следы ссоры, случившейся в обеденный перерыв, стерлись с моего лица.