Ты слышишь нашу музыку?
Шрифт:
– Ты уверена, что все в порядке? – спросил он в энный раз, когда мы ждали, пока Тристан нам откроет.
– Да-да! Честное слово! Просто беспокоюсь, как там дети?
– Мне известен ответ: прекрасно. Этот вечер будет нам полезен. Согласна?
Я кивнула. Янис наклонился ко мне и поцеловал. В тот самый момент, когда он отодвигался от меня, дверь открылась. Еще немного, и нас бы застукали, словно двух подростков, целующихся, пока никто не видит. Тристан, чья бледность поразила меня не меньше, чем в день знакомства, тепло приветствовал нас:
– Добрый вечер, Вера, Янис, спасибо, что приняли мое приглашение. Входите, пожалуйста. Будьте
Он пожал руку мне, затем Янису, который протянул ему бутылку вина, купленную по этому случаю.
– Могу я помочь вам раздеться? – предложил он.
– Спасибо.
Я отдала ему куртку, и он повесил ее, аккуратно расправив, в шкаф в прихожей. Потом жестом пригласил нас в гостиную, по первому впечатлению довольно холодную – с темными стенами и полом из полированного бетона – и достаточно просторную, чтобы в ней поместился концертный рояль. Два дивана, обитых тканью и разделенных стеклянным журнальным столиком, стояли друг напротив друга. Одна стена была целиком скрыта под книжными полками, остальные три украшали современные картины, смысл которых ускользал от меня целиком и полностью. В четырех углах комнаты стояли небольшие колонки, из них доносился джаз. Звук, к счастью, был не слишком громким, что меня успокоило, поскольку такая музыка довольно быстро начинает царапать мне уши. К большой печали Яниса, который обожает джаз. Он, между прочим, передал свою страсть Жоакиму и даже записал его на индивидуальные уроки игры на тромбоне, чего сам Янис в детстве был лишен.
У них с Тристаном действительно много общего, это уж точно! Чуткое ухо моего мужа уловило мелодию, и они с хозяином завели разговор о джазе, а я продолжила изучать гостиную. Единственный индивидуальный штрих в комнате – рамка с тремя фотографиями. Я поняла, что это его дочки. Мне ужасно захотелось подойти поближе и рассмотреть их. В целом же помещение соответствовало моему представлению о человеке, который живет один и имеет достаточно средств, чтобы нанять домработницу на полный день. Моя мечта! Ни пылинки, ни намека на беспорядок. Правда, на мой вкус, слишком все вылизано. И ни следа женского присутствия – это бросалось в глаза уже в прихожей: в стенном шкафу висели в ряд только пиджаки от костюмов. Я это сразу заметила, когда мы пришли, и у меня мелькнула мысль, что нам вряд ли предстоит встреча с подругой Тристана. Я села на диван, Янис рядом со мной.
– Я приготовил бутылку красного вина, вы не против?
– Я с удовольствием, – ответила я.
– Супер, – поддержал мой муж, который озирался, разглядывая комнату.
Скорее всего, он нашел, что интерьеру недостает фантазийных элементов и красок. Если даже мне захотелось разворошить выверенную до миллиметра стопку глянцевых журналов на журнальном столике, то вообразить, какие идеи зарождаются у Яниса, я не решалась. Тем не менее я готова была признать, что интерьер весьма изысканный, не лишенный, впрочем, намека на уют, чему немало способствовало приглушенное освещение. В общем, у меня сложилось впечатление, будто я попала в лобби роскошного отеля, где все строго, шикарно, отличается хорошим вкусом. И заоблачной ценой, естественно.
– Отлично выглядите! Чем занимались в эти выходные? – спросил хозяин, разливая вино.
– Янис устроил нам с детьми сюрприз – поездку к морю, – объяснила я, удивившись про себя, что открыла рот первой. – Одного дня на пляже хватило, чтобы посвежеть.
Тристан покивал и обратился к моему мужу:
– Какой ты молодец!
Янис засмеялся, ему это замечание явно польстило.
– Нет, правда, – продолжил Тристан. – Я не способен на такие импровизации, мне необходимо все организовать заранее, все просчитать, вплоть до мельчайших деталей. А ты везешь куда-то жену и детей, особо не задумываясь.
– Могу тебя научить, если хочешь!
– Ловлю на слове, обязательно напомню о твоем предложении.
Я становилась свидетельницей зарождающейся дружбы. Еще немного – и они начнут друг друга подначивать, подозревала я, хотя мне трудно было представить себе школьный юмор или сомнительные анекдоты в устах Тристана. Или Тристана, смеющегося над подобными шутками. Зато мне легко было вообразить их в самом ближайшем будущем пьющими вдвоем пиво из горлышка. Я также подумала, что, исчезни я сейчас из этой комнаты каким-то волшебным образом, они бы даже не заметили. Янис только что потерял своего самого давнего друга и, словно взамен, получал нового. Как-то странно, но я привыкну. Да и есть ли у меня выбор? Не уверена.
– …Больше всего меня впечатлило, что ты сделал это после того, как я накинулся на тебя, не дав толком проснуться. Кстати, я хотел бы извиниться перед вами, Вера, за то, что позвонил Янису рано утром, к тому же в субботу. Мне очень неприятно, я как-то не подумал.
– Не переживайте, Тристан. Все в порядке, уверяю вас.
– Эй вы, двое, – перебил Янис, – не пора ли завершить обмен любезностями, а заодно перестать “выкать”?! А то мне начинает казаться, будто я мальчишка, которого вызвали с мамой в кабинет к директору школы, чтобы устроить выволочку. Это пробуждает воспоминания, без которых я бы легко обошелся.
Я с трудом сдержала смех. Янис прав, я держалась скованно. Мой собеседник демонстрировал отличное воспитание и прекрасные манеры. Я тоже была предельно вежлива, но между нами имелась существенная разница: его любезность была естественной, как будто врожденной, и это не мой случай. Он подал очередную учтивую реплику:
– Вам решать, Вера. Я не могу взять на себя такую смелость.
Я заметила, что Янис наблюдает за мной. Я улыбнулась и бросила на каждого из них взгляд из-под опущенных ресниц. Потом взяла в руку бокал и протянула его над столиком.
– Твое здоровье, Тристан! – пропела я.
После этого мы все трое включились в беседу, ставшую гораздо непринужденнее. Мы говорили о том о сем, одновременно лучше узнавая друг друга, чередовали банальные темы с более серьезными, вспоминали какие-то эпизоды своей жизни, но не слишком раскрывали душу. Тристан расспрашивал нас о детях, их характерах, о том, ладят ли они друг с другом. Я развеселила его, сообщив, что Виолетта до сих пор не забыла, как он назвал ее принцессочкой.
– Ты завоевал сердце моей дочери, – пошутил Янис. – Уверен, что при следующей встрече она натянет на себя все украшения зараз, чтобы продемонстрировать силу своих чар!
– К счастью, у меня тоже дочки, так что я, наверное, сумею устоять.
Он на мгновение помрачнел и тут же, извинившись, встал и объявил, что ему необходимо отлучиться на кухню. Мы с Янисом переглянулись. Вопреки тому, что он утверждал, когда был у нас в гостях, разлука с дочерьми дается ему не так уж легко, по всей видимости. Как мать, я хорошо его понимала.
– Тристан, – позвала я. – Тебе помочь?
– Ни в коем случае, не беспокойся.
– А что твои дочки? Ты говорил, им тринадцать и пятнадцать лет, правильно? Как их зовут?