Ты снова станешь моей
Шрифт:
Глаза-в-глаза.
С ней.
Заноза. Наваждение. Красивая…
С коляской, блядь…
И меня начинает штырить, это просто какой-то пиздец.
Стою, и ничего в этот момент вообще не соображаю.
Как вкопанная застывает и это хоть как-то примиряет меня с моим собственным ошалелым состоянием.
Бодрит, даже.
Особенно понимание, что с другим спала и ребенка от него завела. Почти уверен теперь, что не от меня.
И злит это, пиздец, как ужасно злит.
Но ее
Что, сука, не ожидала?
– Ты… ты… – только и выдавливает она.
Ага, собственной персоной. Представь себе.
– Привет, – издевательски тяну.
Давно не виделись, детка.
Ведет плечом, задирает подбородок повыше.
– Привет.
И начинает толкать коляску прямо на меня.
– И пока. Дай нам, пожалуйста, пройти. Мы очень спешим.
Заноза. Как была острой на язык, такой и осталась.
Прикрываю на секунду глаза, потому что понимаю вдруг, ничего не изменилось.
Она такая же зараза, какой всегда была, а я… я… блядь… снова тащусь от ее голоса, манеры, повадок.
Жесть, какая заразная. В кровь проникла еще тогда, а сейчас снова выворачивает.
– Надо поговорить, – перегораживаю дорогу.
Хочет ускользнуть, сучка.
Одета в допотопный плащ, так что фигуру не разглядеть. Но я очень надеюсь, что за этот год она растолстела и я уже не захочу ее в свою постель.
– О чем? – удивляется, выгибая изящные брови.
– Пройдемся?
– Извини, Демьян, но нет.
Кажется, будто я ослышался сейчас.
– Нет? Да я, бля, полдня на дорогу сюда потратил!
Нет, нет, нет… засунь это "нет" себе в глотку!
– И зачем? Я все тебе сказала по телефону. Хотя…
Взгляд ее скользит вниз, и я вспоминаю, насколько плачевен сейчас мой вид. Но продолжаю стоять ровно.
Ей не удастся меня смутить, только не сейчас.
Осматривает меня с головы до ног, а дальше…
– Хотя, судя по твоему виду, я могу предположить. Пьянство или что похуже? Не ожидала, Демьян, что ты так скатишься, но чего только не бывает в жизни. Извини, угол тебе сдать не смогу, разве что… вот.
Че? Это о чем она сейчас вообще?
Девчонка сует руку в карман, шарит там, а потом выуживает три сторублевые купюры.
– Вот. Извини, больше не могу дать. Но на пару бутылок тебе должно хватить.
Вываливает эту хрень, а у меня перед глазами события годичной давности проносятся.
Те самые, за которые я сам себя иногда ненавижу.
Стоит вот точно так передо мной. Тонкая, заплаканная. А я запихиваю в ее сумочку пачку банкнот и говорю:
"Вот. Извини, больше не могу дать. Но на аборт тут должно хватить. На случай, если Макс решил не участвовать в твоей судьбе".
"Какой же ты придурок!" – выкрикнула она тогда мне и швырнула деньги в лицо.
Развернулась и ушла.
И это блядь, после того, как она снюхалась с моим же лучшим другом!
А вот сейчас я действительно тот самый придурок, что стоит и молча наблюдает, как меня со вкусом и удовольствием смешивают с грязью.
Когда прихожу в себя, девчонки и след простыл.
Выхватываю купюры и начинаю рвать их на мелкие клочки.
Ну, все, Заноза, пеняй на себя!
Этим выкрутасом ты подписала себе четкий и не подлежащий обжалованию, смертный приговор!
Глава 1
"Не стоит мешать людям сходить с ума".
– Ви, может, ну ее, эту вечеринку? Ну, сдалась она нам.
– Нет, я пойду, – давлю авторитетом.
Дашка хоть и лучшая подруга, но иногда бывает ужасной занудой. Прямо как моя младшая сестра Арина.
– Там будут парни со старших курсов! – с придыханием выдает Дашка.
– Ну и что?
Прокручиваюсь перед зеркалом в очередной раз и остаюсь полностью довольна своим обликом. Красное платье в обтяг, распущенные по плечам волосы, идеального оттенка блонд. И уложены выпрямителем четко волосок к волоску.
– Да ты знаешь, что они там с девушками делают? – упрямо гнет свое подруга.
Округляет глаза, будто собирается сообщить мне что-то в высшей степени неприличное. Но я лишь отмахиваюсь и смеюсь в ответ.
– Ну, и что они делают? Давай, поведай мне эту "страшную тайну".
– Они…
Подруга хватает ртом воздух собираясь с силами, а я тем временем достаю помаду и начинаю подкрашивать губы.
– Они… они… – никак не родит Дашка.
– Ну, что они? Что?
Молчит и тяжело дышит.
Закрепляю оттенок тонким слоем блеска, Даша же все собирается с мыслями.
– Даш, ну, что, что?
Убираю помаду в косметичку, поворачиваюсь к подружке и упираю руки в бока.
– Ну? Что же они делают такого ужасного с девушками? Говори уже давай, и я поеду.
– Они… – подруга облизывает губы. – Я слышала, они силой уводят их в специальные комнаты, а там… там… Нет, Виол, прости, я не могу. Не могу этого произнести.
Ну точно вторая Аринка. Сестра всегда такая правильная, просто мамина дочка. Со своим мальчиком, который таскается за ней чуть ли не с первого класса даже ни разу не целовалась.
– Даш, ты серьезно? Прям хватают и уводят.
– Мне Ленка с соседнего потока сегодня сказала. И там… там… они не просто целуются, как в нашем сельском клубе.