Шрифт:
Глава 1
Что происходит с человеком после его смерти? Никогда не умирала – не знаю. До сегодняшнего дня. Я представляла себе разные варианты, что со мной случиться, когда сердце перестанет биться, но не было придуманных мною боли, холода и света в конце тоннеля. Была пустота. Сплошная угнетающая пустота.
– А я говорил тебе бежать со мной, - возле меня стоял черноволосый незнакомец. Он устало потер переносицу, шумно выдохнув. – Что мне теперь сказать Даму? С вами девчонками так сложно. Почему вы не можете просто послушать, что
– Как ты здесь оказался, черт возьми?
– Я бы тебе не советовал упоминать этого рогатого в Преисподней. Тем более, у меня с ним не очень хорошие отношения.
– Я в Аду? – нет, я не могу похвастаться своей невинностью, но все не должно быть настолько плохо.
– Это, по-твоему, на Рай смахивает? – парень скептически на меня взглянул, направляясь куда-то вперед. – Тебе особое приглашение нужно? Ты здесь ненадолго, я думаю.
– Меня переведут в место похуже?
– Что может быть похуже Ада, дорогая?
– Общество с тобой? – тот хмыкнул, открывая невидимую дверь.
Мы стояли посреди длинного серого коридора с каменными стенами. Высота была неуловимой – я не видела им конца. Неуверенно шагала за черноволосым, слыша эхо собственного тяжелого дыхания. Картины. Их было так много, что я мимолетно бросала на них восхищенные взгляды.
– Где мы?
– В сердце главного Демона, - остановилась возле размытого портрета девушки с волшебно яркой улыбкой и любящим взглядом. Неуверенно провела пальцами по золотой рамке картины, ощутив невероятную нежность автора этого шедевра. Он любил ее – честно, горько, трепещуще, по-настоящему.
– Кто это нарисовал? – вернула взгляд к парню, настороженно прищурившему глаза.
– Если ты хочешь получить ответы на свои вопросы до того, как вернешься обратно – советую не отвлекаться.
Дверь просторной, на удивление светлой комнаты открылась, пропуская меня внутрь.
– Почему ты там стоишь?
– я удивленно посмотрела на парня.
– Мне сюда нельзя, это только твой уголок, - мы несколько секунд молчим. В голове крутилось множество вопросов, но передо мной стоял человек, который не сможет на них ответить.
– У тебя есть время отдохнуть. Я скоро позову тебя к ужину.
– Стой! – я останавливаю незнакомца.
– Как тебя зовут?
– Я Виджэй. Можешь называть меня, как тебе удобно.
– Кто ты такой, Виджэй? Почему бросился под колеса машины и сейчас рядом?
– Я твой друг, Амелия, - отворачивается и уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Мне тяжело думать о чем-то одном, потому, что до меня доходит множество осознаний происходящего. Я поссорилась с Дениэлем, помогла Говарду, встретила оборотней, была убита Демоном и теперь нахожусь в Аду с перевертышем по имени Виджэй. Голова от мыслей просто взрывается.
Подошла к детской люльке, разглядывая игрушки. Здесь живет ребенок? На одеяльце золотыми нитками вышито имя «Амелия», а у меня мурашки по телу пробежали.
– Это сделала Анабель, - я повернулась
– Вы…
– Дамиан Бриксман, - вздрогнула, услышав имя своего отца. – Ты очень похожа на свою мать, Амелия.
– Что вы здесь делаете?
– Ты сейчас находишься в моем сердце. И это, кстати, твое место в нем, - пробежалась взглядом по комнате, понимая, почему Виджэй не мог сюда зайти.
– Ваше сердце настолько темное и каменное? – мужчина усмехнулся.
– Ты меня боишься?
– Нет, – отвечаю честно.
– Почему? – он удивляется, выжидающе глядя на меня.
– Потому что мое место в вашем сердце невероятно светлое и уютное. Категорически отличается от мрака длинного коридора, где развешены картины.
– Они тебе понравились? – Дамиан прошел вглубь комнаты, присаживаясь в кресло. – Это роботы Анабель.
– Кроме одной, - вспоминаю безупречный портрет женщины, восхваляя автора этого шедевра. – Это вы ее написали.
– С меня плохой художник, но после исчезновения твоей матери, я нуждался в ней, как никогда. Портрет размазанный, потому что я начал забывать ее мягкие и утонченные черты.
– Кроме глаз и улыбки.
– Кроме глаз и улыбки. Их я не забуду никогда, - не могу сказать, что именно чувствовала в этот момент. Пронизывающую боль и печаль от этой истории. Необъяснимую радость и тяготение к чему-то родному и близкому. – Я не знал, что ты осталась жива.
– Так легко поверили в то, что мама убила ребенка от человека, которого любила больше жизни?
– Я никогда не сомневался в Анабель и ее чувствах ко мне. Их было видно насквозь, хотя она и не скрывала.
– Тогда почему поверили?
– Потому что я отчаялся, - мужчина прекрасно сдерживал эмоции, но его подводил тон. Честный, упоительный, мирный и бархатный. – Не знаю, как смог на это повестись, но я слишком бурно отреагировал на последний приход Анабель ко мне. Видеть, как она плачет, падает мне в колени и умоляет уйти… - он запинается, будто возобновляя в своем сознании прошлое, - Ребенка никто не мог найти, поэтому я поверил. Я не человек и даже не Охотник, Амелия, но у твоей матери получилось разжечь во мне искры чувств.
– Как вы узнали обо мне сейчас? Это же вы со мной говорили?
– Мой Демон учуял свежую и очень ароматную кровь. Он напал на тебя в академии.
– Чуть не убил меня в собственное день рождение – прекрасный подарок, однако.
– Убили тебя сейчас, перерезав горло. А тогда он живился твоей Сумеречной душой, высасывая силы через дым, - слова Бриксмана имели смысл. До сих пор помню те чувства, будто проваливалась в мягкий и беззаботный теплый омут небытия. – Только Арх почувствовал в твоих жилах демонскую кровь.