Ты только дождись
Шрифт:
Выбежав из подъезда, я увидела такси и села на пассажирское сидение. Через три минуты меня высадили у милого двухэтажного дома. Красиво окрашенный забор, аккуратный и ухоженный газон. Руки снова задрожали, и я сделала несколько глубоких вдохов. Подойдя к двери, собралась постучать как раз в тот момент, когда она открылась и из дома вышел красивый голубоглазый брюнет. Осмотрев меня, он хмыкнул и прошел мимо. Я вошла в дом, стараясь очень осторожно ступать по чистому полу.
В доме было темно и пахло табачным дымом. Я окликнула Генри по имени и вскрикнула. Он сидел прямо на полу в кухне и курил. Его глаза были красными, значит, он плакал. Села рядом с ним и неожиданно для самой себя крепко сжала его ладонь. Он заговорил сам:
– Я один. Вчера умер мой дедушка, и больше у меня никого нет.
Сердце сжалось, и я положила голову ему на плечо, еще сильнее сжимая ладонь. По щекам брюнета катились слезы. Я прижалась к нему всем телом, ощущая, как он дрожит, стараясь согреть собственным теплом.
– Ты не один, – я легонько коснулась его щеки. – У тебя есть я. И я никуда не уйду.
Парень повернулся и заглянул в мои глаза. Провел рукой по щеке, точно так же, как вчера вечером в моей квартире. Наклонился и поцеловал в губы. Нежно, едва касаясь. Это был мой самый первый поцелуй. Больше мы не говорили. Просто сидели на полу в темноте. Я не знала, что можно сказать парню, который остался один во всем мире. Но я знала, что никогда не брошу его. Я стану его тенью, если понадобится.
Вечером позвонила мама и испуганным голосом спросила меня о том, где я.
– Мама, я не приду домой сегодня, – решительно ответила. – Дедушка Генри умер этой ночью. Я нужна ему, мам. Просто прими это как должное. Я не собираюсь делать глупости. Я нужна ему, мама.
Мама тяжело вздохнула.
– Ты самая добрая девочка на свете. Оставайся с ним. Я не стану препятствовать тебе. Если нужна помощь, звоните, и я приду. Спокойной ночи, Мика. Не оставляй его одного. Одному Богу известно, что он сейчас чувствует.
Отключив телефон, я поднялась с пола и протянула руку парню. Он протер глаза и засуетился.
– Давай я провожу тебя. Поздно уже, – но я видела, что он не хочет, чтобы я уходила. – Одной ходить опасно.
Я взяла его лицо в ладони и посмотрела в глаза.
– Я остаюсь. Тебе не мешало бы поесть. Не против, если я немного похозяйничаю на кухне?
Генри наблюдал за тем, как я чищу картошку, и улыбался. Странным было то, что я совершенно не чувствовала неловкости.
Я рассказывала ему о школе, о том, как меня не любили, издевались. Сейчас все это казалось таким смешным. Но Генри не смеялся, сжимая кулаки и челюсти, он отвернулся и вздохнул.
– Жаль, что мы не познакомились раньше, – он прикрыл глаза. – Тебе бы не пришлось пройти через все это.
Покормив его, я почувствовала, как тело наливается свинцом, а глаза слипаются. Зевнула, прикрыв рукою рот, и глупо улыбнулась. Генри завел меня в спальню и собрался выйти, но я хотела, чтобы он остался. Я хотела его. Я была готова отдать ему себя всю, полностью и прямо сейчас. Сняв майку, обнажила грудь. Он улыбнулся и бросил мне свою футболку. После чего лег рядом и прижал к себе.
– Ты ведь девственница, верно? – тихо спросил красивый парень.
Я кивнула, продолжая смотреть на него.
– Я хочу тебя больше всего на свете, но не стану пользоваться моментом, – парень снова смотрел мне в глаза. – Тебе сколько лет, Мика?
Я улыбнулась.
– Через двенадцать дней исполнится восемнадцать.
Он зарылся лицом в мои волосы и засмеялся.
– Через двенадцать дней мы вернемся к этому разговору, ладно? А сейчас я хочу уснуть рядом с тобой, даже не прикасаясь, а утром проснуться и смотреть, как поднимается твоя грудь, как ты улыбаешься именно мне. Я хочу, чтобы ты была только моей. Всегда. Я понял это сразу, как только увидел тебя, – Генри сглотнул, словно впервые говорил с девушкой. – Признаюсь честно, у меня было много девчонок. Но спать с ними и целовать их я не хотел. Ты первая девушка, которую я привел в свой дом. Жаль, что дедушка не видит этого. Он бы любил тебя так же сильно, как меня.
Я прижалась к нему всем телом и почувствовала, как он целует мою макушку. Его руки гладили мою спину и плечи, но он был нежен и осторожен. Он даже не пытался раздеть меня. Мое тело требовало внимания и ласки. Я хотела раствориться в этом парне и понимала, что он не намерен сдаваться. Взяв его ладонь, я сунула ее под черную футболку, ту самую, которую он бросил мне, и накрыла его рукой свою грудь. Почувствовав пульсацию между ног, я развернулась к нему лицом и обхватила бедро.
Генри застонал и откатился на несколько сантиметров дальше.
– Пожалуйста, – он даже оттолкнул меня легонько. – Не делай того, о чем завтра пожалеешь. Микаэла, я слишком уважаю тебя и намерен сдержать обещание, которое дал сам себе. Ты получишь то, чего так сильно хочешь, но не раньше, чем тебе исполниться восемнадцать. Я хочу тебя. Видит Бог, как сильно я хочу задрать твою майку и стянуть с тебя эти милые трусики, но это произойдет не сейчас, и возможно, даже не здесь. Твой первый раз должен быть особенным. Понимаешь? Чтобы звезды из глаз, чтобы небо пополам. Что бы стоны и тела сплелись, словно танцуя.
Я придвинулась ближе и положила голову ему на грудь.
– Обещаешь?
Он улыбнулся и тихо засмеялся.
– Слово даю. А теперь закрывай свои невероятно красивые глазки и засыпай, принцесса. Я буду рядом. Буду охранять твой сон.
Я закрыла глаза и заснула. Мне снился самый красивый сон. Генри О'Доннелл, раздвинув мои ноги, целовал меня там, где не целуют, потом пальцами доставлял мне невероятное наслаждение. Я выкрикивала его имя и выгибала спину, словно грациозная кошка, поддаваясь навстречу возбужденной плоти. Тела слились. Он скользил во мне и шептал на ухо милые пошлости, я открыла глаза и проснулась.
Было темно, значит, спала я недолго. Генри лежал рядом и тихо смеялся.
– Это был первый и последний раз, когда я сплю с тобой, – хохотал парень. – Страшно представить, что тебе снилось. Но уверен, я был бесподобен. Ты так стонала и шептала мое имя, будто от меня зависит вся твоя жизнь. Это было эпично. Спи, принцесса, и постарайся думать о чем-то менее приятном, ладно?
Я почувствовала, как краснеет лицо, и, закрыв его руками, засмеялась.
– Господи, мне так стыдно, но я не могу ничего сделать с этим. Я ждала тебя всю свою жизнь.