Ты только живи
Шрифт:
— С улицы, из автомата. Это машины. Так что насчет?..
— Как ты сказал его фамилия? Я запишу.
— Янис Теодориду.
— Так, записала. Он может иметь какое-то отношение?..
— Пока не знаю. Когда твой Дима окончил МФТИ?
— В восемьдесят четвертом. Сделаем так: я прямо сейчас посмотрю Димины студенческие фотографии. Многие подписаны, так что может что-то и найду. А ты перезвони мне через час.
— Пойдет, — сказал я. — Как там твоя мама?
— Спасибо, плохо. Вчера два раза «скорую»
— Ладно, до связи.
Я повесил трубку, чувствуя, что мною овладевает азарт сыщика, вышедшего, наконец, на правильный след. Теперь надо только продумать линию поведения с журналистом.
Час с лишним я прогуливался по набережной, перебирая различные варианты своего будущего разговора с Теодориду. Я был на девяносто девять процентов уверен, что журналист и Дмитрий Захаропулос знали друг друга, а последний, сотый процент, должен был добавиться после второго звонка Инне.
Через час с четвертью я позвонил из того же автомата.
— Да, Игорь, я нашла три снимка. На одном четверо парней. Написано: «ССО «Интер», Ухта 1981 г. В. Сергеев, М. Никитин, Д. Захаропулос, Я. Теодориду». На втором — мой Дмитрий с одним из парней с первой фотографии. Надпись: «Я с Янисом». И еще один снимок, без подписи. На нем Дмитрий, тот самый парень и две девушки.
«Ну вот, что и требовалось доказать. Завтра же попытаюсь расколоть Теодориду».
— Спасибо, Инна.
— Ты можешь сказать мне, в чем дело?
— Пока нет. Надо кое-что проверить. Как только все выясню, позвоню или напишу по «электронке». Все, до свиданья.
Я повесил трубку.
А если моя сумасшедшая версия окажется правильной и Теодориду действительно причастен к исчезновению (ох, как не хотелось думать, убийству) Дмитрия?
31
Я не хотел говорить с журналистом при свидетелях, а потому устроился на скамейке в сквере напротив редакции и принялся терпеливо ждать, когда он отправится в кафе обедать.
Ждать пришлось долго. Я порядком продрог и вынужден был несколько раз вставать и разогреваться, не спуская глаз с подъезда. Хорошо, что это была все-таки греческая, а не белорусская зима!
Теодориду появился лишь в начале второго. К тому же он шел с каким-то мужчиной, которого я не видел в редакции раньше. «Определенно сегодня не мой день, — с досадой подумал я. — Может, стоит перенести рандеву?» К счастью, в этот самый момент мужчина пожал Янису руку, дружески хлопнул его по плечу и пошел к припаркованной неподалеку машине. Журналист двинулся в направлении кафе, где мы беседовали с ним несколько дней назад.
Я поспешил следом.
— Господин Теодориду!
Журналист обернулся. Лицо его не выразило особого восторга.
— А, вы… — протянул он без воодушевления.
— Здравствуйте, Янис.
— Здравствуйте. Я же все рассказал вам…
— Рассказали — опустив одну деталь. Вы ведь учились вместе с Дмитрием Захаропулосом в МФТИ?
Он вздрогнул. Видно, удар пришелся точно в цель. Но в следующий миг Теодориду уже взял себя в руки и деланно равнодушным тоном произнес:
— Ну, я учился в МФТИ. А вот однокурсников помню плохо: столько лет прошло. Мало ли кто…
— Разумеется, — с сарказмом произнес я. — В физтехе училось столько студентов с фамилией Захаропулос, что запомнить всех…
Я не закончил.
Вот тут, в этот самый миг я понял, что зацепило меня в разговоре с Харлампием Спиросом. По крайней мере, раза два, когда я спросил его о Захаропулосе, он не отреагировал на фамилию и переспросил, о Димитросе ли идет речь. Мог муж Инны представиться ему просто как Дмитрий? Вполне — хотя бы для того, чтобы поменьше светиться: все-таки речь шла о нелегальных поисках клада. И тем не менее, в заметке Теодориду его фамилия появилась! Откуда мог знать ее журналист, если она была неизвестна даже Спиросу?!
Но тогда зачем Теодориду вообще упоминал ее? Если он убил Дмитрия, сам или с чьей-то помощью, логичнее было вообще убрать все концы в воду — в прямом смысле слова. Журналист же почему-то поступил наоборот.
Я мимолетно пожалел, что затеял этот разговор чересчур преждевременно: надо было подготовиться к нему более основательно.
Но отступать было поздно.
— Знаете, Янис, утаивать что-то получается у вас лучше, чем обманывать, — заметил я. — Вы ведь были с ним в Коми, в стройотряде, и по девочкам вместе бегали. А вы говорите…
Никогда бы не подумал, что скудная информация, заочно и с трудом добытая из трех старых фотографий, может оказаться такой эффективной. Дымящаяся сигарета в губах Теодориду начала предательски подрагивать, лицо побледнело.
— Чего ты хочешь? — зло бросил он.
— Да я, по-моему, сказал об этом во время нашей первой встречи: я хочу найти Захаропулоса. Поверьте мне, Янис, я действительно ищу его по просьбе жены и не преследую никаких других целей.
Но он похвально быстро оправился от первого потрясения и взял себя в руки.
— Знаете, у нас очень короткий обеденный перерыв. И я не хочу тратить его на болтовню с каждым…
Он так и не придумал, как бы уколоть меня побольнее, и, дернув плечом, словно стряхивая невидимую руку, закончил:
— Я имею полное право не отвечать на ваши вопросы. Прощайте.
Я понял, что если сейчас, сию же минуту не нанесу решительный удар, партия будет проиграна.
— А я имею полное право обратиться в полицию. Предъявить фотографии, официальный запрос белорусского посольства, если надо, попросить приехать в Александруполис Харлампия Спироса…