Ты умеешь хранить секреты?
Шрифт:
В последующие две недели ничто не может рассеять мою эйфорию. Ничто. Я вплываю в отдел на пушистом облаке, и весь день с моего лица не сходит счастливая улыбка. Отсидев за компьютером, я уношусь домой на том же самом облаке. Саркастические замечания Пола отскакивают от меня как от стенки горох. Я даже не замечаю, что Артемис представляет меня посетителям из рекламного агентства как свою личную секретаршу. Пусть болтают что хотят! Зато они не знают, что Джек прислал мне очередную короткую смешную записку по электронной почте! И уж точно понятия не имеют, что парень, который тут самый главный, влюблен в меня. В Эмму Корриган. В жалкого стажера.
— Разумеется, я несколько раз всесторонне обсуждала этот вопрос с Джеком Харпером, — говорит Артемис по телефону, пока я привожу в порядок шкаф с эскизами. — Ну да. Он, как и я, считает, что концепцию необходимо изменить.
Ну что за чушь! Никогда и ничего она с Джеком не обсуждала! Меня так и подмывает немедленно послать ему сообщение и доложить, что она козыряет его именем!
Правда, это было бы немного подло.
Кроме того, Артемис не единственная, кто так делает. Всякий, так или иначе, старается упомянуть о Джеке. Стоило ему уехать, как буквально каждый клянется, что именно он-то и стал лучшим другом Джека Харпера. И что именно его идеи Джек посчитал блестящими, следовательно, достойными воплощения.
Каждый… кроме меня. Я сижу тихо, как мышка. Вообще не произношу его имени.
Отчасти потому, что, если и произнесу, тут же покраснею до ушей, или выдам идиотскую улыбочку во весь рот, или еще что-нибудь. Отчасти потому, что в душе уверена: уж если начну говорить о Джеке, то не смогу остановиться. И это ужасное чувство не дает мне покоя. К счастью, никто не дает себе труда заговорить со мной о Джеке. И это понятно. Что может знать о нем какой-то мелкий стажер?!
— Эй! — внезапно восклицает Ник, отрываясь от телефона. — Джек Харпер будет выступать по телевидению.
— Что?! — громко вскрикиваю я.
Джек будет выступать по телевидению? Почему же ничего не сказал мне?
— Интересно, телевизионщики приедут сюда, в офис, или как? — спрашивает Артемис, приводя в порядок волосы.
— Не знаю.
— О'кей, ребята, — объявляет Пол, выходя из своего кабинета. — Джек Харпер дал интервью «Бизнес уоч». Начало в двенадцать. В большом конференц-зале установлен телевизор. Кто хочет, может посмотреть. Только кому-то нужно отвечать на звонки. — Его взгляд падает на меня. — Эмма, ты можешь остаться.
— Что? — переспрашиваю я, растерявшись.
— Можешь остаться и отвечать на звонки, — терпеливо объясняет Пол. — Договорились?
— Нет! То есть я тоже хочу смотреть, — в отчаянии отбиваюсь я. — Пусть посидит кто-нибудь другой! Артемис, ты не можешь остаться?
— Только не я! Эмма, в самом деле, нельзя же быть такой эгоисткой! И тебе это вовсе не интересно!
— Интересно!
— Тебе? С чего это вдруг? — закатывает глаза Артемис.
— С того! Он и мой босс тоже!
— Ну как же! — ехидно хмыкает Артемис. — Смею надеяться, между нами все-таки есть некоторая разница! Не говоря уж о том, что вы с Джеком едва ли перемолвились двумя словами.
— Неправда! — вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. — Я… я… — И тут мое лицо предательски краснеет. — Как-то меня позвали на совещание и…
— И ты подносила ему чай? — издевается Артемис, многозначительно переглядываясь с Ником.
В этот момент я готова ее разорвать. Кровь так сильно бьется в ушах, что я почти ничего не слышу. И только лихорадочно пытаюсь придумать остроумную уничтожающую реплику, которая бы поставила ее на место.
— Довольно, Артемис, — вмешивается Пол. — Эмма, ты остаешься, и на этом точка.
Без пяти двенадцать офис стремительно пустеет. Никого, кроме меня, залетной мухи и жужжащего факса. Я уныло роюсь в ящике стола, достаю шоколадку и, пропадай все пропадом, пачку «Флейкс». [36] Едва успеваю развернуть шоколадку и откусить кусок побольше, как раздается звонок.
— Все в порядке, — доносится голос Лиззи. — Я поставила кассету и включила видео.
— Спасибо, Лиз, — отвечаю я с набитым ртом. — Ты настоящая подруга.
36
Фирменное название сухих завтраков, хлопья разных злаков выпускаются в виде цветочков, фигурок животных и так далее.
— Какая обида, что тебя даже не пустили посмотреть!
— Да, ужасно несправедливо, — вздыхаю я, откусывая шоколадку.
— Не обращай внимания и не расстраивайся! Вечером вместе посмотрим. Джемайма тоже собралась записать передачу на видео, так что в любом случае мы ничего не упустим.
— Что это она делает дома? — удивляюсь я.
— Притворилась больной и решила оттянуться дома. Да, знаешь, твой отец звонил, — осторожно добавляет Лиззи.
— Вот как? — морщусь я. — И что он сказал?
Мне становится не по себе. После того скандала я еще не разговаривала с родителями. Не смогла себя заставить. Все это слишком болезненно и неприятно, а кроме того, насколько я понимаю, они полностью на стороне Керри.
Поэтому, когда папуля позвонил в понедельник, я отговорилась ужасной занятостью и пообещала перезвонить позже, хотя, конечно, и не думала это делать. И вот теперь опять.
Рано или поздно все равно придется с ними поговорить. Но не сейчас. Пусть ничто не омрачает моего счастья.
— Он видел анонс насчет интервью, — продолжает Лиззи. — Узнал Джека и спрашивал, слышала ли ты о передаче. И еще… — Она замолкает, потом продолжает: — Еще передал, что очень хочет о многом поговорить с тобой.
— Вот как?
Я упрямо смотрю в блокнот, где уже успела обвести спиралью телефонный номер, который мне предлагалось записать.
— Во всяком случае, он и твоя мама хотели посмотреть. И дедушка тоже.
— Отпад. Просто отпад. Всем на свете больше делать нечего, кроме как смотреть Джека по телевизору. Все прилипли к экранам. Кроме меня.