Ты, уставший ненавидеть
Шрифт:
– Нет, Всеслав Игоревич. Я просто на спектакле был.
– – А-а, замечтались! Да, спектакль сильный… Нам с вами повезло: видели первое представление – и последнее.
Вот оно, значит, как! Сергею стало не по себе: он вспомнил странные речи Михаила.
– Что? Запретят?
– Думаю, да, – кивнул Волков. – Прошляпила цензура. Этот Бертяев – еще тот тип. То ли наивный, то ли очень умный. Вроде и не подкопаешься… Ладно, не будем стоять на ветру. У меня машина – вас подбросить?
Что-то
– А я был тут по долгу службы, – закуривая, бросил комбриг. – Не худший вариант… Играют, конечно, как боги… Что так грустны, Сергей Павлович? Спектакль расстроил?
Да, спектакль немного расстроил. Вернее, не сам спектакль. Проклятая история с толстощеким типом в пенсне… Он ничего не мог сделать! Там, на сцене, герои брали в руки оружие, но здесь, в Столице…
Он вдруг решился. Осторожность требовала молчания, но Пустельга внезапно почувствовал, что этот странный комбриг что-то может и что-то знает. Что, если…
– Всеслав Игоревич, я слыхал одну историю… Почти как в пьесе… Один работник… высокопоставленный… принуждает женщин… Он собирает материалы…
Он умолк. Дальше следовало называть имена – но Сергей не решился. Волков слушал, чуть повернув голову:
– Очень высокопоставленный? – В голосе звучала явная ирония.
– Да… Очень…
– И вы не согласны с подобной практикой? Ирония стала еще злее. Сергей вспыхнул, но постарался говорить спокойно:
– Нет, не согласен, товарищ комбриг! Это недопустимо!
Волков хмыкнул:
– Будем считать, что я вас понял. Фамилия? Отступать было некуда. Сергей вспомнил мерзкое пенсне и пробормотал:
– Рыскуль. Он начальник…
– Знаю. Редкий мерзавец. Кого он выбрал на этот раз?
Говорить не хотелось. Ведь эту тайну доверил ему Михаил…
– Кажется… Она актриса Камерного театра…
– Смелее, – усмехнулся Волков. – «Аз» вы уже сказали, говорите «буки».
Да, краснолицый прав. Молчать поздно.
– Лапина. Вера Анатольевна Лапина.
– Понял…
. Больше не было сказано ни слова. Сергей так и не уразумел, что намерен делать Волков. Или он ничего не собирается делать, а просто проявил любопытство – и все?
Наутро Сергей уже почти не помнил об этой странной истории. Было не до нее: из командировки вернулся Прохор, вернулся неожиданно, на два дня раньше. Он привез с собой несколько толстых папок с документами и какой-то увесистый сверток.
– Я, товарищ старший лейтенант… вот, написал… – сообщил он, отрапортовав о прибытии.
Перед Пустельгой легла целая стопка исписанных страниц. Видно было, что лейтенант старался.
– Хорошо, – кивнул Сергей. – Прочту самым внимательным образом… А теперь, Прохор, пожалуйста, рассказывайте…
Тот, вздохнув, неуверенно посмотрел на свою докладную.
– Рассказывать… А может, товарищ старший лейтенант, прочитаете?
Он обернулся в сторону удобно устроившегося в кресле Ахилло, как бы взывая о помощи, но понял, что от судьбы не уйти.
– Ну, приехал я в Тамбов, значит. – неуверенно начал Карабаев. – Там завод… Очень большой…
Он с надеждой поглядел на свою докладную, но Пустельга был неумолим. Он давно уже поставил себе правилом обязательно выслушать сотрудника. Часто самое важное всплывало именно во время устного доклада.
– Большой завод, – безнадежно повторил лейтенант. – Мужики там неплохие. Помогли…
Он помолчал, вновь вздохнул и принялся разворачивать сверток:
– Вот! «СЧН-14 Э»…
На столе лежал небольшой, странной формы предмет. Ахилло присвистнул:
– Взрыватель! Прохор, вы нас всех на воздух поднимете!
– Так разряженный же! – невозмутимо ответствовал лейтенант. – Этот взрыватель – как его, ну экспериментальный, потому и буква «Э». Разработан лабораторией полковника Руднева Никиты Федоровича. Вот…
Последовало молчание. Прохор собирался с мыслями, Пустельга с интересом рассматривал взрыватель, но тронуть не решался – даже разряженный.
– Выпустили их только две партии. По сорок штук. Обе партии отправлены по назначению месяц назад. На самом заводе хищений не обнаружено… Я проверял.
– Точно? На заводе все в порядке? – поторопил его Сергей.
– Так проверял же! – слегка удивился Прохор. – Не было хищений. Первая партия отправлена в Минск, в особую школу Осназа. Поехал я туда…
Пустельга кивнул. В Минске готовили диверсантов: там была лучшая школа Осназа в Союзе.
– Ну, проверил… Там тоже мужики хорошие, деловые… Подсобили малость… В общем, там порядок. В партии было сорок штук. Двадцать три использовано, проверил, все правильно. Остальные в наличии на складе…
– Так, а вторая партия? – Пустельга почувствовал удачу. Им повезло: враг использовал экспериментальный взрыватель, а значит, круг поисков резко сужался.
– Так это здесь искать нужно, – невозмутимо сообщил лейтенант. – Партия отправлена в распоряжение Главного Управления. Два месяца назад – тоже сорок штук…
– Что?! – Пустельга и Михаил одновременно вскочили с мест.
Прохор, похоже, немного растерялся:
– Ну… к нам отправлена… По распоряжению товарища Фриновского…