Тяж
Шрифт:
— Мужики, они тащат сюда Черную Вдову!
— Да ну нахер!
— Да как она сюда войдет?!
— Это еще что за зверушка неведомая?
— Ээээ, готовить мины?
Но Паша уже не слышал никого и ничего. Сознание парня словно разделилось на два потока. В одном — тело стреляло, мозг просчитывал ближайшие вероятности развития событий, а сам парень отдавал приказы подчиненным, в другом — шёл внутренний монолог:
«Непримечательный боец, слишком уж непримечателен, как пить дать из СБ (служба безопасности) „Оплота“. Ну да, логично, в принципе, не оставишь же арестантов одних… Да, практически все мы — военные, которым впаяли сроки за дисциплинарные нарушения, но, как говорится береженного Бог бережет? Хотя для этой же цели хватило одного-единственного
Мелкого мгновенно бросило в холодный пот.
«Неужели вычислили? Неужели Вадим сдал? Да не-ет, не может быть! Просто совпадение? Значит нельзя палиться. Да конечно, нельзя! Сюда ведут Черную Вдову, дело идет на секунды, а значит, где-то в засаде сидят богомолы и не чета этим… Сметут нас как пить дать! Ладно плевать, отбрехаюсь как-нибудь после боя. Главное — не дать Вдове пустить потомство!»
Мелкий равнодушно улыбнулся, осознанно загоняя себя в боевой транс. С каждой секундой эмоции и краски стирались, а сам парень планомерно превращался в бездушный механизм.
— Бери управление боем на себя. Даю ВрИО, — проскрипел он предполагаемому СИБовцу, параллельно сбрасывая ему командирские полномочия.
Какими бы сволочами безопасники не были, но с руководством в сложные минуты сражения у них было все в порядке.
Тот кивнул, тут же принимая управление на себя и внося небольшие коррективы в рисунок боя. Мелкий же текучим шагом направился в противоположную от богомолов сторону. Именно со стороны внутреннего перекрытия между двумя доками огненные языки опасности были самыми длинными. В очередной раз поблагодарив про себя капитана за разблокированный стелс-доспех, Паша принялся на ходу его модифицировать. Работа разведчиков была чрезвычайно непредсказуемой и подчас для успешного выполнения миссии приходилось покидать надежное нутро маскировочного скафа, что иногда влекло за собой смерть пилота. Поэтому конструкторы, используя интересный сплав, случайно обнаруженный на Юпитере, придали стелс-доспеху текучесть. Помимо эффекта смазывания, ученым Империи удалось найти беспрецедентное техническое решение. Доспех мог на время обнажить кисти пилота, растекаясь внешним слоем по специальным канавкам предплечий. Для этого требовалось нагреть скаф до определенной температуры и отдать соответствующую команду.
Мелкому мало было кистей. Парень понимал, что, если он сейчас не сможет «уговорить» доспех растечься до локтей, то разом потеряет больше половины своих возможностей.
— Ну же, миленький, ну пожалуйста, — прошептал парень, задавая процедуру трансформации.
Чувство опасности уже набатом било в вискам. Не обращая внимания на удивленные взгляды товарищей, парень принял боевую стойку, щедро сыпанув по правую от себя сторону мин-лягушек. Задал таймер на вспышку, расположенную на левом плече — первые шесть раз каждые 30 секунд, а после — рваный ритм. Сбросил парочку переносных иллюзий, с точностью до десятой доли секунды, копирующих движения хозяина. Все естество Мелкого говорило о том, что экономить сейчас нельзя. Помедлив немного, Паша выпустил остатки магазина прямо в стену и отбросил винтовку в стороны. Доспех тем временем освободил обе кисти, но дальше «сворачиваться» не желал.
— Ээ, командир, у тебя все нормально? — послышался голос Амиго.
Парень не ответил, напряженно всматриваясь в стену, которая словно поплыла после очереди из КА-700.
«Вот черт», — его озарила страшная догадка.
— Мужики! Мозговик! Они протащили мозговика! Команда: Паранойя!
После окрика все на секунды замерли, а после принялись поливать огнем все вокруг — стены, углы, крышу, колоны. Еще через секунду иллюзии, тщательно создаваемые низким белесым червяком на бесчисленном количестве тоненьких ножек, оказались развеяны.
«В принципе, положение не слишком критичное», — подумал Мелкий, ударом ноги отправляя термогранату в сторону мозговика, ошеломленно трясущего своей головой, на которой топорщились тысячи уродливых, извивающихся усов-антен.
Мозговики — так тяжи и стелс-разведчики прозвали жуков, имеющих пси-силы. Они создавали иллюзии, иногда даже залезали в мозги, заставляя бойца идти прямо в ловушку. Несколько лет назад объединенный пси-удар нескольких сотен мозговиков чуть было не сварил мозги целому крейсеру, на борту которого находилась верхушка командования совместного флота землян. С тех пор в скафы всех бойцов были встроены мини-искины, отвечающие за забивание частоты, на которой «работали» создаваемые мозговиками помехи.
«В принципе, минут пять-десять должен продержаться», — Мелкий бросился вперед, с каждым шагом ускоряясь все сильнее.
Часть его сознания, словно со стороны, наблюдало, как его отряд избавляется от находившихся под иллюзиями ловчих пауков, мощных, тяжелых жуков-рогоносцев, чудом сумевших незаметно подобраться практически во фланг защитному построению землян. Эмоции словно поставили на паузу. Паша равнодушно прикрылся огромным богомолом, закованным в железо, от испепеляющего все на расстоянии двух-трех метров термогранаты. Зафиксировал в памяти количество погибших бойцов, чей счетчик смертей начал крутиться все быстрей и быстрей. И, словно дровосек, врубился в ровный строй жуков, отсекая конечности замеревших в ступоре инсектоидов. Парень уже привычно орудовал матовыми клинками, в которые превратились его руки, каждым ударом нанося невосполнимый ущерб противнику.
«Интересная штука жизнь», — думал парень, волчком кружась среди богомолов, до которых, наконец-то, дошло, что прикрывавшая их иллюзия пропала.
«Перед нами всегда есть выбор, всегда. Всегда»
Богомол неуклюже заваливается на пол, потеряв все опорные конечности с правой стороны.
«Можно было спрятаться где-нибудь, благо и костюм позволяет, и эта черная хренотень, которую в меня закачали яйцеголовые»
Из рассеченного подбрюшья хлещет ядовито-зеленая жидкость и шлепаются на пол какие-то склизкие ошметки, но богомол, не замечая смертельной раны, щелкает жвалами, пытается достать юркого человечишку, устроившего резню отборным частям гвардии Роя.
«Или мог затянуть битву до тех пор, пока всех бойцов не перебьют. Не верю я, что среди нас всего лишь один СИБовец…»
Потерявший голову богомол не успел удивиться, почему какие-то человеческие клинки, как бумагу прошивают твердый хитиновый панцирь, усиленных металлическими вставками, прикрывающими все важные сочленения.
«Или открыться, что я и сделал, взяв на себя самое опасное направление удара. Вот какого черта мне постоянно больше всех надо, а? Ведь танцуя сейчас, я в буквальном смысле сжигаю себя? Да и СИБ теперь своего не упустит, а ведь почти удалось соскочить с крючка!»
Стройное построение восьмерки богомолов-гвардейцев, призванных обеспечить безопасность носителю скрытного и отвлечь человеков от прибытия старшего, оказалось смято и разбито одним-единственным двуногим. Ни свита из скарабеев, за минуту вгрызающихся в самые крепкие сплавы людей, ни ловчие пауки, раз за разом промахивающихся по юркой фигуре, ни носитель скрытного, который превратился в пепел вместе со своим охранением из пары жуков-рогоносцев, не смогли реализовать возможность быстрого и убийственного удара в построение людей. Взрывающиеся мины, вспышки, то и дело ослепляющие фасеточные глаза спец. Отряда. Непонятно откуда еще взявшиеся полупрозрачные человеки, двигающиеся с завораживающей синхронностью. Оставшаяся в живых тройка богомолов обиженно застрекотала. Общее сознание, позволяющее восьмерке элитных бойцов действовать словно слаженный механизм, приняло единственно верное решение. Оставшийся без левой клешни богомол пошел в самоубийственную атаку, в то время, как двое его относительно целых сородичей бросились к построению людей. Остатки восьмерки разумно решили, что там они смогут нанести больший урон, чем охотясь за молниеносным человеком со странными клинками вместо рук.