Тяж
Шрифт:
Несколько мгновений парни молча смотрели друг на друга.
— Что ж, — наконец проговорил Вадим, поднимая забрало шлема и с удовольствием рассматривая матовые клинки, в которые превратились руки Паши, — нам определенно будет, о чем поговорить в течение полета.
Глава 4
Мелкий и Вадим
Если говорить о страхах, то раньше Мелкий больше всего боялся бедности и нищеты. Его до дрожи в коленях приводила мысль о том, что его семье придется голодать. Эта мысль пугала его даже больше, чем темнота. Но после службы в армии, особенно когда его перевели
Когда несколько десятков лет назад первые партии не прошедших до конца лабораторных испытаний МТД высылались на «жучиный фронт», земляне сплошь и рядом оказывались замурованными в железные гробы. Причин было много — выход из строя реактора, сгоревшая электроника, перебитый узел контроля движения и многое, многое другое. Тяжело не сойти с ума, слыша, как в полной темноте тысячи хитиновых лапок бегают по твоему скафандру. Хуже этого мог быть только скрежет, издаваемый вгрызающимся в сочленения доспеха жуком.
А когда Рой начал использовать медленно умирающих от голода, жажды и нехватки воздуха пехотинцев в качестве гнезд для кладки личинок, тяжи тайком от начальства стали таскать на себе плазменные гранаты. Кто-то ставил таймер на сутки, кто-то, проявляя чудеса инженерной мысли, плел взрыватель из проволоки… Не нужно говорить, что количество условно мирных потерь в рядах тяжей разом скакнуло на несколько процентов — кто-то забывал обнулить таймер, кто — неловким движением задевал саморучный взрыватель.
Ну, и конечно, же не обошлось без возникновения дурацкий армейских традиций. Взвод Мелкого первым прошел «боевое крещение». Дедушки с радостью продемонстрировали приехавшим с учебки новичкам каково это — сутки лежать в монолитном доспехе первых моделей, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой.
Мелкий уже через пару часов испытал жгучее желание разорвать доспех изнутри и больше никогда в него не залезать, но навыки, вбитые на уровне мышечной памяти, не давали эмоциям взять контроль над телом. Парню не оставалось ничего другого, как погрузиться в боевую медитацию. Как потом оказалось, он пролежал в доспехе трое суток. Именно в тот момент способность к мимикрии, выявленная после серии лабораторных экспериментов, проявилась у него на полную катушку. Даже умудренные жизнью и десятками боев, ветераны-тяжи не обратили внимание на лежащий у стены склада МТД.
Как потом оказалось, за эти трое суток на него завели уголовное дело по факту самовольного оставления части и объявили в имперский розыск. Парень же, придя в себя чуть не свихнулся, когда понял, что до сих пор находится в персональном саркофаге. Два часа паники после «спячки» стоили Мелкому нескольких килограммов нервов.
Разум твердил, что еще чуть-чуть и его вытащат сослуживцы, но ум, попавший под власть эмоций, плевал на все логические доводы. Именно тогда Мелкий превратил свои руки в клинки совершенно осознанно. Стоило только парню пробить доспех черным, матовым лезвием, в которое превратилась его правая рука и медленно, но верно, будто консервную банку, начать вскрыть свой скаф, как его тут же обнаружил дневальный. Вместе с дневальным на странные звуки, доносящиеся со склада, примчался и дежурный патруль. После того, как парня вытащили из доспеха, на его висках не осталось свободного от инея седины места.
Конечно, на данный момент, вероятность такого исхода сводилась к тысячной доле процента, и некоторые тяжи, например, тот же самый Вадим, умудрялись вести бой и передвигаться при практически севшем генераторе, но для Мелкого такое было не под силу.
Вот и сейчас, находясь в капсуле крио-сна, парень до чертиков боялся не заснуть.
— Не ссы, Мелкий, — весело крикнул ему Вадим, — даже если тебя по уши напичкали той черной дрянью, уснешь, как миленький!
С тяжем они нашли на удивление много общего. И пусть один проходил спецподготовку, на которую пошел добровольно, а второй — санкционированное СИБ «восстановление» после принудительного недельного курса накачки боевой химии, контора была она. Ученые РИ твердо решили создать человека 2.0 и уверенно шли к своей цели. Оба испытывали проблемы с мировосприятием — краски окружающего мира почему- выцветали, сменяясь тысячами оттенками серого. Вот только у Мелкого процесс проходил намного медленней.
«Понимаешь, Вадим, мне просто есть ради чего, а точнее ради кого жить» — как-то раз поделился с товарищем Паша.
Парень поначалу долго костерил себя по чем свет зря, переживая из-за того, что Вадим узнал его секрет. Паша решил, что тяж обязательно воспользуется информацией и продаст её, скажем, армейцам или СИБ, про которых ходили слухи один неприятней другого. Да и не случайно Паша Мелкий оказался в компании каторжников. Это был единственный способ уйти от начавшейся за суперами охоты. И причина была проста — черная жидкость, похожая на ртуть, которую закачивали в испытуемых через специальные спиралевидные иглы.
Мелкий теперь точно знал, что именно она как-то влияла на организм курсантов, и именно из-за нее убивали и похищали суперов. Как ему успел шепнуть один из сослуживцев, у армейцев, курирующих проект, было ограниченное количество этой жидкости и по окончанию тестов над простыми вояками, когда в руках ученых оказались действительно работающие схемы перестройки организма в дело вступила политика.
Подробности Мелкий не знал, да и не горел, честно говоря, особым желанием. Как бы то ни было, а парню удалось затеряться среди разбитых, после недавнего сражения с жуками, армейских частей. Более того, он сумел попасть на борт «Оплота», летящего к Терре-2.
«Очередная и, похоже, финальная попытка человечества основать колонию в дальнем космосе» — Мелкий тяжело вздохнул и взглянул на Вадима, колдующего над крио-капсулой.
— Вадим, думаешь долетим? — стекло крио-капсулы уже опустилось, поэтому голос прозвучал глухо.
— Куда мы денемся, — хохотнул Тяж, — сам знаешь, наткнуться на жуков во время остановки перед вторым гипер-прыжком одна сотая процента! Я тебя, как и договаривались, разбужу за пару месяцев до прибытия на Терру-2
— Добро, — кивнул Мелкий и неожиданно для себя добавил, — Знаешь, можно даже раньше!
Тяж благодарно улыбнулся парню и подмигнул:
— Ярких снов!
С минуты на минуту корабельный искин погрузит Мелкого вслед за оставшимися землянами в крио-сон. Да, в новом мире они, наверное, станут богами, творцами, надеждой человечества на возрождение, но обратный путь — закрыт. Родная планета далеко позади, а впереди — пара лет анабиоза. Парень, лежащий в тесной крио-капсуле, предназначенной для перевозки преступников, поежился от потекшего со всех сторон холода.
«Начинается», — промелькнула мысль, сердце, слегка ёкнув, забилось быстрее.