Тяжёлый рассвет
Шрифт:
– Надеюсь, наша страховка надежная, - сказал Осадчий и поднялся из-за стола.
– Итак, группа "Мирон" мало кому известна. Это страхует от некоторых неожиданностей. Старшим группы мы назначили капитана леваду. Почему? Во-первых, он имеет большой опыт... Во-вторых, зная украинский язык, обычаи, хорошо говорит по-польски. Это очень важно. Хотя вы, как поляки украинского происхождения, тоже прилично знаете язык. Это большой плюс! Думаю, конечная цель операции будет зависеть от того, насколько нам удастся заглянуть
– Конечно, товарищ генерал, - ответил Левада.
– Ближайшая ваша задача, - продолжал Осадчий, - войти в доверие к Рогозному и его окружению. Последующая - вывести Хельмара из Польши. По мере поступления от вашей группы сведений будут приниматься решения... О них вы будете информированы подробно... Тоже установленным порядком по каналам связи.
Осадчий сел за стол.
– Если понадобятся дополнительные силы, - вмешался в разговор Свиридов, - Сушенцов будет наготове... Напоминаю еще раз: вживайтесь в свои роли.
– Свиридов подошел поближе к группе.
– Капитан Левада - "Мирон", старшей лейтенант Дуглич - "Брыль", лейтенант Заболотный - "Дуда".
– Может, есть вопросы?
– осведомился Осадчий.
– Нет вопросов, - ответил за всех Левада.
– Вот еще что, - сказал Свиридов.
– На всякий случай имейте в виду: у Данилюка будет неисправное оружие.
– Больше мы вас не задерживаем, - заметил Осадчий.
– Двое суток вам на личные дела и на доводку деталей операции. Еще раз почитайте показания участников банды Мирона.
Солнце поднималось над горизонтом, просыпалась природа.
Вдоль контрольно-следовой полосы шел дозор из четырех пограничников. Среди них - Ковалев с собакой и рядовой Садыков.
На сопредельной территории где-то далеко слышны выстрелы.
– Бандиты, сволочи!
– раздраженно сказал Садыков, глядя в ту сторону, откуда доносилась стрельба.
– Ты что стал такой психованный?
– спросил Ковалев.
– Стреляй, стреляй, длинный уш ослиный, - горячился Садыков.
– Башка нэту!
– Не обращайте, ребята, внимания, - сказал Ковалев.
– Это жолнежи.
– Откуда знаешь?
– Начальник заставы предупредил. У них - учебные стрельбы.
– А-а-а!
Пограничный наряд разрядил карабины и в сопровождении дежурного по заставе зашел в канцелярию.
– Товарищ лейтенант!
– доложил Ковалев.
– Пограничный наряд "дозор" прибыл с охраны государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Признаков нарушения границы не обнаружено. Старший наряда рядовой Ковалев.
– Хорошо, - сказал Захарин.
– Давайте на чистку оружия.
– Товарищ лейтенант, - обратился Садыков.
– У нас вопрос.
– Ну-ну, что за вопрос?
– Почта опять нэту?
– Будет. Сегодня Кузьмич поедет.
– Наряд, напра-во!
– подал команду Ковалев.
– Ша-а-гом марш!
Пограничники четко повернулись и вышли.
Пограничный наряд находился в комнате для чистки оружия. Одни разбирали затвор и чистили его до блеска, другие счищали грязь с затыльника карабина.
Садыков орудовал шомполом в стволе, затем неожиданно рассмеялся.
– Ты чего?
– недоуменно спросил Ковалев.
– Ничего, так.
– А все же?
– Все же?
– переспросил Садыков.
– Моя Нисо как-то сказаль: "Я буду ждать. Вэрнешься, приду к тебе сама..." Понимаешь, Юра?
– он остановил взгляд на Ковалеве.
– Придьот сама. А-а?..
При появлении старшины Дзюбы разговор оборвался.
– Нагар!
– сказал Дзюба, заглянув в ствол карабина.
– Кто за тебя будет чистить, дядя?
– Почему дьядя?
– ответил солдат вполне серьезно.
– Садыков Абдусалом будет чистить!
Пограничная застава. В спортивном городке сержанты проводили физическую зарядку.
– На месте бего-ом марш!
– подавал команду сержант.
– Раз! Два! Три! Левой! Прямо!
Солдаты то обозначали бег на месте, то делали круги вокруг спортивной площадки.
Недалеко, посреди подметенного двора, высилась клумба, на которой битым кирпичом была выложена звезда с серпом и молотом.
Старшина Дзюба, присев на корточки, поправлял на звезде кирпичики. К нему подошел Ковалев.
– Товарищ старшина.
– Он приложил руку к виску.
– Разрешите обратиться?
– Что у вас?
– Дзюба. поднялся.
– Я слышал, вы едете в районный центр?
– Да, еду за почтой. А что?
– Возьмите меня, - взмолился Ковалев.
– Письмо жду, товарищ старшина!
– Понимаю, понимаю, - улыбнулся Дзюба.
– Я поговорю с лейтенантом Захариным.
По лесной дороге перед заходом солнца рысят два всадника - старшина Дзюба и рядовой Ковалев. К седлам привязана кипа газет и писем.
– Обрадуются почте, - улыбнулся Юрий.
– И моя Надюша прислала весточку. Пока вы, Кузьмич, ходили за газетами, я письмо пробежал... Абдусалом тоже получил. Ему пишет Нисо.
– Хорошо, Юра, когда есть кому писать, - вздохнул Кузьмич.
– Это хорошо.
– Абдусалома заставлю плясать, - не обращая внимания на настроение старшины, говорил Ковалев.
Он пытался изобразить что-то наподобие таджикского танца.
– Абдусалом будет плясать...
В кустах, у дороги, четыре оуновца. Они шли медленно, прислушивались, впереди - Дубовой.
Бандиты разделились на группы и залегли по обеим сторонам дороги.
Всадники продолжали путь...
– Да, черт возьми, век живи, век учись, - продолжал разговор Дзюба. Но ты не тужи, еще все впереди.