Тяжесть короны
Шрифт:
С экономической точки зрения неспокойная провинция на деле приносила больше убытков, чем прибылей. Выгоду получали только новые владельцы княжеств, притока денег в казну Шаролеза не было. Будь арданги покорны, присоединение новой провинции можно было бы считать успехом. Но на деле завоевание Арданга оказалось неудачей, провалом, разоряющим Шаролез. И недовольство Стратегом, более всех старавшимся удержать свободолюбивую страну в подчинении, было понятно.
Считалось, что Дор-Марвэн выиграл войну. Но на самом деле, победив тогда, он проиграл. Проиграл все, что только мог. Уважение, преданность своих соратников,
Я ненавидела Дор-Марвэна всем сердцем и совершенно искренне желала ему смерти. Но, к сожалению, не могла этого показать. И была вынуждена предпринять еще одну робкую попытку помочь отчиму, когда виконт закончил рассказ.
— Это все настолько отличается от образа, существующего в моем сердце, что даже не верится.
— Понимаю Ваши чувства, Ваше Высочество, — учтиво ответил эр Сорэн. — Но, к сожалению, идеальный образ замечательного политика, славного военного и прекрасного семьянина не соответствует действительности.
— Он существует только в воображении самого Стратега, — вставил Брэм и перевел разговор на другую тему. — Нэйла, я знаю, ты устала, и время уже позднее. Так что мы оставим тебя, отдыхай. Заседание Совета назначено на завтра, на десять утра. А праздник в честь твоего возвращения начнется в пять.
С этими словами брат соскользнул с подоконника и, сделав знак виконту, направился к двери. Уходя, эр Сорэн пожелал мне доброй ночи и сообщил о дополнительной охране.
— Ваше Высочество, на первом этаже башни отныне будет стража, за окнами так же будут следить, — указав на новый шнурок колокольчика, добавил: — А с его помощью Вы сможете позвать на помощь из любой комнаты Ваших покоев.
Я поблагодарила виконта, обняла на прощание брата и ушла в спальню. Служанка, предположившая, что мои привычки не изменились, принесла чай и вышла. Когда дверь за нею закрылась, я заперлась в спальне. Приготовившись ко сну, задернула шторы, отгородившись от всего мира, вынула из тайника подарок Ромэра и, надев кольцо, забилась под одеяло.
32
Большую часть заседания Совета помню смутно из-за застилавшей все на свете ужасной головной боли. Отчим требовал повиновения, медальону удалось полностью подчинить меня себе. Я не смогла вставить в рассказ об ужасном похищении и последующем содержании в отдаленном замке в заточении ни одного своего слова. Только отвечая на вопросы о похитителях, умудрилась вместо продиктованных амулетом имен сказать «Не знаю».
За неповиновение медальон наказал меня жестоко и незамедлительно. Сердце билось с перебоями, между лопаток словно всадили кинжал, а на голове будто утягивали раскаленный металлический обруч. Я едва дышала, сквозь туман видела спокойные лица брата, маркиза Леску, господина Марда (приглашенного ради разбирательства начальника «Ястребов») и многих других. Они не замечали моего состояния, — об этом заботился медальон. Их волновали только дырки в легенде, которые я, пересказывая придуманную отчимом историю, не могла и не хотела заполнять. По мере сил выставляла пробелы напоказ, и придворные с радостью цеплялись за них, задавая наводящие вопросы, вынуждая Стратега вмешиваться и помогать мне отвечать. Надеялась, от внимания собравшихся не ускользнут мои повторения реплик отчима слово в слово. Я пыталась, старалась изо всех сил подчеркнуть, что действую не самостоятельно, а подчиняюсь Стратегу. Судя по настороженным взглядам Брэма и многих придворных, мне это удалось.
К концу собрания, когда мои уловки создали настолько явную картину моей зависимости от отчима и его слов, что игнорировать ее было невозможно, эр Гарди осмелился задать прямой вопрос и об этом. Дор-Марвэн, до того вполне мирно участвовавший в беседе, вдруг вышел из себя, принялся орать, обвинять во всех бедах Леску, Керна и других. Неожиданная вспышка отчима вызвала ледяное молчание обвиняемых и короля, перешептывания других членов Совета. А когда Стратег поутих, эр Гарди повторил вопрос:
— Ваше Высочество, почему Вы только повторяете слова господина регента?
Я страстно желала ответить, хотела рассказать о медальоне. На короткий миг мне даже удалось коснуться пальцами витой цепочки амулета. Но острая, пронзившая все мое существо боль, не позволила, и я, чувствуя, как уходит из-под ног земля, потеряла сознание.
Пришла в себя в башне, в спальне. У моей кровати сидел Брэм и невидящим взглядом смотрел в окно. Услышав, что я очнулась, повернулся. Брат казался мрачным и очень серьезным.
— Знаешь, твоя кормилица считает, ты ведешь себя так, потому что Стратег тебе угрожает, — задумчиво сказал брат. — Поразмыслив над ее словами, я пришел к выводу, что это почти правда. Если бы он угрожал тебе лично, ты бы мне об этом сказала. Значит, он шантажирует тебя мной.
— Это не так, — возразила я.
— Ну да, — хмуро кивнул Брэм. — Так бы ты и призналась…
— Брэм, он, правда, ничего подобного не говорил. Ты неверно понял, — распоряжаясь мой, оправдывал Стратега амулет. А я почувствовала панические настроения далекого отчима.
— Нэйла, я не вижу другого объяснения твоему поведению. Я не хочу, чтобы ты ради меня была вынуждена поступаться своими принципами. Не желаю позволять Стратегу оказывать на тебя давление, — брат говорил жестко, твердо. Каждое предложение звучало утверждением, в котором невозможно было сомневаться. — Мне самому не нравится эта идея, но я считаю, так будет лучше. Ты уедешь. В алонский замок. Завтра же.
— Я никуда не поеду! — отрезала я, резко садясь на кровати. Из-за сильного головокружения тут же вцепилась в постель, чтобы не упасть. К счастью, минутная слабость осталась незамеченной братом.
— Это единственный вариант, при котором я не буду постоянно заботиться о твоей безопасности! — воскликнул Брэм, взмахнув рукой.
— Заблуждаешься, в этом случае ты только об этом и будешь думать. Так же, как и я буду думать лишь о твоей.
— Я не могу тобой рисковать, — упрямо твердил брат.
— А я не могу оставить тебя. Если ты меня вышлешь, я вернусь. Обещаю.
Брэм вскочил и начал метаться по комнате. Остановившись напротив меня, он, видимо, подобрав новые аргументы, выпалил: