Шрифт:
1.
– Вы хоть отдаете себе отчет куда вляпались? – говорила она капитану тоном старшей сестры,– Уверяю вас, вы даже не представляете какая теперь на вас бочка покатится! Вот уж действительно, сам напросился!
Леночка попыталась помочь капитану разложить вилки и ложки, но он запротестовал:
– Никакого равноправия! Да здравствует здоровый феодализм!
«Ура товарищи!» – к месту провозгласил с экрана, бормотавшего в углу телевизора, Леонид Ильич Брежнев. Под нескончаемые аплодисменты и выкрики « Слава
Кафе самообслуживания, где они заняли столик, считалось хорошим. В нем иногда бывали дефициты вроде черной икры или растворимого кофе или твердокопченой колбасы. Готовили здесь прилично, поэтому народу здесь было предостаточно.
Посетители сновали по всему залу таща пластмассовые подносы уставленные тарелками и стаканами, выискивая свободные столики с тоскою колумбовских моряков выискивающих на горизонте берег. Увидев таковой, кидались к нему с решимостью и резвостью чрезвычайной, порывы их были непредсказуемы ,как движение шариков в пособии по броуновскому движению, Но ,как с удовольствием отметила про себя Леночка, капитан не только не с кем не столкнулся, а вроде бы никому и дороги не пересек.
«Наверное, он хорошо танцует» – подумала Леночка. И ей вдруг ужасно захотелось танцевать Нет, не современные танцы, более похожие на физкультурные упражнения, когда мощным коллективом топчутся на месте ,даже не глядя друг другу в глаза, так то Леночка натанцевалась в компании своих подружек на вечеринках. Хотелось танцевать что-то вихревое, с отблеском свечей в сияющем паркете, и чтобы газовый шарф на обнаженных плечах , и шлейф в пол зала, и рука на серебряном погоне.
И тут же она себя одернула « Размечталась Золушка или еще хуже Наташа Ростова» Она уже привыкла не возноситься мечтами, слишком больно, было, потом падать на грешную землю.
– Вы почему-то вызываете старорежимно – белогвардейские ассоциации, – сказала она капитану, когда он вернулся, неся с профессиональной легкостью поднос – будто всю жизнь работал в столичном ресторане.
– Имею отягощенную наследственность: с материнской стороны дед – хорунжий, с отцовской…
– Боже мой! – застонала Леночка, – Начинается! Вам самому –то не надоела ваша родословная! Я все это сто раз слышала…
– Виноват, – и капитан, с ловкостью жонглера, извлек бутылку шампанского – Во искупление!
– Батюшки! Откуда это! – ахнула Леночка.
– От верблюда – «Ташкентское полусладкое» –почитал этикетку капитан.
– Да что сегодня за праздник ?!
– Каждое свидание с вами, Елена Станиславна, для меня праздник!
– Иного ответа можно было не ожидать! – засмеялась Леночка – Но все равно приятно.
Леночка подумала, что его любят вещи, глядя как легко и бесшумно он открыл бутылку и, обойдя вокруг, стола наполнил ее бокал. За те два месяца, что он работал, у них, переведясь из другого города, он ни разу, на ее памяти, ничего не уронил. А в его крохотном кабинете, даже самая вертлявая бумажка словно бы обретала вес, и шальные сквозняки, которые грохотали дверями так, что сыпалась штукатурка с косяков были не в состоянии сдвинуть ее с места, на которое определил ее капитан.
– Вчера жалование выдавали… А счастье обедать с вами выпадает мне всего третий раз в жизни. Елена Станиславна – тост…
Леночка подняла тяжелую влажную каплю бокала
– Уважаемый Степан Касьянович! Кстати, вам жутко не идет ваше имя..
– Так ведь по святцам выбирали.
– Прекратите! Если вы опять начнете рассказывать по ваш Хопер и Урюпинск, я вас расцарапаю…
– Виноват. Больше не буду. Честное пионерское.
– Неужели вы не чувствуете как вам это не идет. Вы – современный человек. А тут казаки какие-то… Имя допотопное…
– А какое бы мне пошло?
– Ну, я не знаю… Герман, Эдуард, Георгий, наконец, «Стяпан» – как сторож!
– А я и есть сторож!
– В каком смысле?
– Милиционер – охрана порядка, стало быть, сторож.
– Во первых, вы – старший дознаватель, а не милиционер.
– Все едино – только мундир другой.
– Ах, ах, ах… «мундир». Наверное, вам форма к лицу.
– Я вообще очень красивый! А скромный какой! – самому страшно делается!
– Это, безусловно.
– Обожаемая, тост затягивается.
– Дайте женщине поговорить…
– Да оно, конечно, но «оцень кусать кочется». Шампанское стынет – шти выдыхаются…
– Узнаю! Мужику – главное нажраться!
– Я не мужик!
– В каком смысле?
– Я – казак. На мужиках воду возят…
– Убью!
– Умираю. Тост!
– Во первых, я вас торжественно переименовываю…Я буду звать вас… Например, Стив..
– Хоть горшком … Согласен.
– Выпьем за то, чтобы к вашим неоспоримым достоинствам присоединилось еще одно..
– Это невозможно и опасно! Я и так само совершенство, меня же на небо заживо вознесут!…
– Не вознесут, а разнесут, а потом занесут. С предупреждением о несоответствии …
– Елена Станиславна, ну не гневайтесь, ну что уж я такого натворил?
– Как вы не понимаете! – Леночка решительно поставила свой бокал, – Объясняю, как маленькому! Каргина Мария Самсоновна ходит ко мне второй год! Она меня в гроб вгонит. Дело ее – дохлое! Алиментщика ее разлюбезного отыскать невозможно, даже в нашем социалистическом обществе.
– Так детишки же есть просят…
– Что?! Да Каргина – лучший парикмахер в нашем городе! К ней очередь, как к министру! Она за день получает столько – сколько вы за месяц.
– Интересно… Так что же она ходит? Ну, сбежал и сбежал…Бог ему судья.
– О, вы не знаете, что за зверь – брошенная женщина!
– «О, вы не знаете украинской ночи»…
– Вы еще иронизируете! Вы лучше ее личико вспомните. Глазищи как фонарищи! Черная как галка и рожа цыганская…
– Да…– пробормотал капитан: – "галка" и есть "карга", на донском говоре…