Тяжесть венца
Шрифт:
Поплотнее закутавшись в плащ, Анна бесшумно проскользнула за колоннами туда, где к кольцу был привязан канат от люстры. Здесь она замерла, прижавшись к холодному камню. Теперь она была у них за спиной, лишь Майлс Форест стоял вполоборота. Но он самый неповоротливый из всех. Анна поглядела на факел, закрепленный в серебряной стойке, протянула руку и взяла его. Затем медленно поднесла пламя к канату. Он был сырой, как и все в этом зале, сопротивлялся огню, начал дымить. У Анны стучали зубы. В какой-то миг ей показалось, что в самом
Канат наконец загорелся. Анна вернула факел на место. Прячась за колонной, взглянула в зал. Трое на месте. Ее трясло, как в лихорадке, однако мысли были предельно ясными. Она видела, что канат уже пылает, огонь скользит вверх по нему… Они могут и не заметить. Если же заметят…
«Скорее, скорее!» – умоляла Анна огонь. Лопнула и свалилась спиралью одна прядь каната. Боже, сколько же еще надо, чтобы он оборвался под тяжестью массивного сооружения?
– Где это носит Тирелла? – услышала она голос короля. – Джон, ступай распорядись насчет ужина. Я зверски голоден.
«Сейчас Дайтон уйдет…»
Она выскочила из-за колонны, пронеслась, словно призрак, к противоположному концу зала. Необходимо, чтобы Дайтон не заметил огня в боковом нефе.
– Джон Дайтон! Вы убийца! Я проклинаю вас! Вы убили моего мужа, из-за вас погиб мой сын…
Она кричала что-то еще, не сознавая, что говорит. Дайтон недоуменно посмотрел на нее, пожал плечами и с невозмутимым видом вышел.
– Так, значит, вы вернулись, – услышала она голос короля. – Вам, вероятно, недостает нашего общества, Анна.
Боже, отсюда видно пламя! Если он обернется…
– Вы негодяй, Дик! – бушевала Анна, желая только одного – отвлечь его внимание. – Вы творите преступления без числа. Но знайте, что близка кара небесная, и она не минет вас!
Какой жалкой, вероятно, она казалась сейчас ему. Но только бы он не оглянулся! Ричард подпер ладонью щеку и покачивал ногой, спокойно разглядывая ее. Майлс Форест опустился на корточки, продолжая возиться с тесемками сумки.
– Что это за запах? – вдруг спросил Ричард в пространство.
Анна задрожала. В зале пахло паленой пенькой.
– Король Ричард! – взвизгнула Анна. – Вы не верите в возмездие, но даже то, что ваш сын так слаб и болезнен – наказание за ваши злодеяния.
Прежде чем она опомнилась, он кинулся к ней.
– Мой сын, говоришь? Ты, ведьма, готова проклясть собственное дитя, лишь бы досадить мне?!
В это мгновение раздался оглушительный грохот. Ричард отшатнулся, а Анна закричала от неожиданности и страха.
Огромная люстра лежала там, где только что сидел король и где оставался сидеть Форест со своей сумкой.
Из мрака возник силуэт Тирелла. Он приблизился, постоял над грудой металла. Множество изломанных восковых свечей раскатилось по всему залу.
Ричард, крадучись, приблизился к искореженному сооружению.
– Майлс!.. – негромко позвал он.
– Он мертв, ваше величество, – спокойно произнес Тирелл. – Раздавлен, как лягушка. Несчастный случай. Видимо, канат оборвался или перегорел от близко расположенного факела.
«Как хорошо, что он так решил», – пронеслось в голове королевы, и ее вдруг обуял панический страх при одной мысли, что грозило бы ее Кэтрин, если бы Ричард дознался, что здесь не обошлось без участия Анны. Она взглянула на Тирелла едва ли не с благодарностью. Его лицо скрывалось в тени капюшона.
В зал стали вбегать привлеченные шумом слуги. Ричард стоял не шевелясь над тем местом, где только что сидел. Анна глядела в его спину, испытывая одно лишь сожаление. Ни это чудовище, ни Дайтон не пострадали. Только Форест…
– Первый, – негромко процедила она сквозь сцепленные зубы.
Теперь она увидела и Дайтона. Он расхаживал вокруг люстры и требовал, чтобы ее приподняли.
– Может быть, он еще жив, – твердил Дайтон. – Майлс был необычайно крепок.
Ричард стоял не шевелясь.
Анна приблизилась к центру зала, но тут же отступила. В сыром холодном воздухе зала висел тошнотворный запах крови и резкая вонь экскрементов. Ей стало дурно. Не помня себя, она метнулась прочь.
Очнулась она, лишь оказавшись на стене замка. Несколько минут ее мучительно рвало, потом она брела куда-то вдоль зубьев, спотыкаясь о камни. Села в амбразуре, опустив руки в полном изнеможении. Наверное, ей следовало помолиться, но откуда-то изнутри накатывало торжество.
– Первый, – вновь повторила она.
Она не заметила, сколько прошло времени, и радовалась только тому, что ее пока не хватились. Внезапно внимание Анны привлек свет внизу.
Выглянув из бойницы, она заметила шедшего в часовню капеллана и Ричарда, прихрамывающего следом за ним. Во дворе толпились еще какие-то люди, но Анна смотрела лишь на короля. Возможно, он намеревался присутствовать на отпевании верного слуги. Впрочем, ему следовало бы исповедоваться и возблагодарить Бога за то, что он избежал подобной участи.
– Я все равно отомщу тебе, – процедила она сквозь зубы. – И Дайтон не уйдет от меня.
Она вздрогнула, когда увидела сквозь мглистую дымку движущегося по стене Джона Дайтона, и вжалась в каменную щель амбразуры. Дайтон прошел совсем рядом, не заметив ее. Анна даже слышала, как он бормочет заупокойную молитву. Он остановился недалеко от нее, у бойницы с осыпавшейся кладкой, и стал смотреть вниз, вздыхая.
Королева тоже взглянула во двор. Слуги пронесли на носилках бренные останки Майлса Фореста. Анна злорадно улыбнулась – но сейчас же вся напряглась.
Дайтон стоял на самом краю разрушенного, размытого дождями зубчатого парапета. Он был настолько подавлен, что не замечал окружающего. Воистину сама судьба ворожила Анне.