Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Выбор
Плачет, пророчит кот-Гамаюн —На цепь посажен, хоть и не юн.Был бы, как надо котом-Баюном,Его бы пускали к хозяину в дом.Жрал бы на золоте,За ухом гладили б,Но не хотелось подохнуть блядью.
Зима не близко
Нет, зима уже не близко —Здесь она, нависла низкимИ шершавым потолком —Никаких уже «потом».Спряталась луна в овраге,Нету в ней уже отвагиЛюдям души выниматьИ зверью сигналы слать.Фенрир по лесу идетЗвезды,
походя жует.Он ничем уже не связан,Да, и в общем не обязанВыполнять свой страшный долг.Просто он по жизни волк.
В среде безысходности
Сегодня вторник, а завтра будет средаИ мало кому понятно, какая это беда —Быстрее песка сквозь пальцы, чем паровозный дымУтекают те дни, где мы остаться хотим.А бывает, что даже гораздо хуже, вовсе, совсем не хотимИ гоним их на хрен прочь и куда-то вперед глядим.Это совсем уж гнилой расклад, ведь все равно ничего не видать,А гнать то, что есть, ради того, чтоб лучшего ждать?Это уже бред тяжелый, но в нем почти все живут,В смысле умирают, пока совсем не умрут.«Остановись мгновенье!» – тоже не вариант,Мухой в янтарном миге, сам себе будешь не рад.Нет, это все понятно, что сам ты бессмысленный скот,Иначе в твоей бы жизни все было наоборот.Шиворот в смысле навыворот и перманентный кайф,Однако в собственных же глубинах ты знаешь – не вечен драйв.То, что прет поначалу, обламывает в концеИ оставляет лишь знаки глупых страстей на лице.Но вот, это слово сказано – вечность – искупит все.Еще усилие воли и ты увидел ееСквозь тусклое стекло, но все равно сияет.ты об этом читал так много и прочтенное вдохновляетНа веру…,но завтра то опять средаС ней что-то нужно сделать раз, блин, и навсегдаВечное возвращение иначе сожрет и не поперхнетсяИ Ницше в гробу не перевернется.Куда оно его возвратило?Уже не спросишь, его уж там давно растворилоНа элементы, элементарнее некудаТакова уж природа паскудаВсех и все подряд растворяет, что мило и что не мило,Это все, говорят, пускали на мыло,Якобы его поклонники —черно-униформники.И во всем виноват был, на самом деле, Хьюго Босс,Но наказания, как это ни странно не понес.А еще там была красотка Лени, потом полюбившая Африку.Это так хитрая старая бестия отмазывалась за свастику.Эстетика вообще страшная сила, страшнее, чем пулемет.С этакой красотою мир совсем пропадет.Но во вторник эстетики не случилось, и он подходит к концуНе считать же погруженьем в эстетику поездку по Садовому кольцуНе вечному, не бесконечномуХоть это радует…
ЧК
Красными штанами с лампасами наградили Понтия Пилата,все как оно и положено – от председателя наркомата.Понтий Пилат штанам рад,Но странная мысль: а может я гад?Может, тот парень не виноват?Но тут же, в ответ сам себе: мой друг,Ты разве забыл чистоту своих рук?Голова (проверил) – холодная, сердце – горячее —значит все правильно, как же иначе?
Князь
Жизнь кончается внезапно,Неизбывно, непонятноВ жалких судорогах тело,Что давно всем надоелоИ себе же самому,Разобравшись по уму.Все нелепо, все досадно,И смешно и неприглядно.Как-то пыжилось, но вотТленье все пережуетВ глубине под слоем глинОн останется одинНе оплаканный в народеВ пиджаке не по погодеСверху грязь и снизу грязьВозвращен на место князьВсе мечтанья, хлопотанья,На работе совещаньяПланы будущих высотОпасения невзгод.Побредут по этой грязиПроизводственные связиТе с кем пил, кого забылВсе, с кем жизнь свою убил.
Московский ужас
Ходит ужас по домамВ каждом пьет по триста граммИ идет себе по крышамИ не виден и не слышен.А бутылочки стоятВ каждой запечатан ад.Вместо водочки-слезыНаливает яд гюрзы.Так и дохнет населеньеБез надежды на спасенье…Водка лечит что угодноВот и чтима всенародноПотому-то тайный врагС ней и не попал впросакТочно вычислил процентСей злодейский элементТриста двести перебьетГражданин как есть помрет,А никто и не пойметКак орудует урод.Древний ужас – Ктулху брат,Впрочем, сам себе не рад.Рад он только одному —Злодеянью своему.По душе ему в Москве,Как и всякой сатане.В вавилоньей суетеВ безнадежной маете —заходи в подъезд любой-Выпивай за упокой.
Чудесный мир
Чудеса творятся в миреДаже в собственной квартиреМожно встретить неживоеОчень схожее с тобою.Прямо в зеркале стоитИ тебе в глаза глядит.Спросишь: кто ты? Промолчит.Значит, точно, он убит?Кем, тогда, и почему?Но доступно ль то уму?Можно не искать ответа,А пойти сожрать котлету.Так и сделает любойЧестный, добрый и простой.Ведь ему какое делоЧто там на него смотрело.Он уверен сам в себе —Кто он, что он, с кем и где.Для такого нет сомненьяИ поэтому спасенья.Потому что неживое —неопознанное – злое.Заскучает за стекломИ спалит однажды дом.Скажут, что курил в постелиО найденном мертвом теле.А он вовсе не курил,Просто нежить не изжил.
Смешные люди
Бродят животные по миру мрачно —У каждого собственная задача,Съесть ли кого, от кого убежать.Пощады, знают, нечего ждать.Смеяться животным совсем неохотаЛюди – монополисты хохота.Разве, гиены смеются тоже,Их внутренний мир с человечьим схожий —Имея все время с падалью дело,Бегать не надо, смейся смело.И люди гордятся своим преимуществом,Считая практически собственной сущностью.Впрочем, здесь парадокс поджидает —Смеющийся – путь человека теряет.Ведь не общипанный он петух,Он или баран или пастух.Реально радости в этом мало,Но блеют, как ни в чем ни бывало.Пастухи же смеются, чтобы забыться,Об стену хлева, чтоб не убиться.Якобы жизнь продлевает смех,И это стимулирует всех.И это надежное оправданье,Хотя, естественным было б рыданье.Вот тамплиеры совсем не смеялисьЗа это с ними и рассчитались.Портить народное настроенье —Самое страшное преступленье.Так про последних пророков и сказано,Мол, мучили всех и за то – наказаны.Но сразу потом станет всем не до смеха,Хотя, пойдет уж реально потеха…Впрочем, сему предстоит лишь случиться,Пока же можете веселиться.
Пеленгуй!
В нежном воздухе движенье —Это бомбы приближенье.Как ответ на все вопросысбросили ее пиндосы.Впрочем, может не они,Ты, поди теперь пойми.Да, и надо ль понимать,Остается тупо ждать.Можно, правда и не тупо,Ведь отличен труп от трупа.В эти краткие мгновеньякто-то обретет спасенье,Кто-то спрячется под стол,Кто-то спляшет рок-н-ролл,Кто-то сделает укол,Для кого-то ж все – прикол —И что было, и что будет,
