Тяжкий груз
Шрифт:
Впереди состава лежал относительно короткий кусок отрезка между Ураном и Нептуном на грани противостояния, а расчет гравитационных маневров подразумевал переход между небесными телами в постоянном ускорении, и поэтому…
— …чтобы обеспечить это чертово тридцатиминутное стыковочное окно, мы должны отключить поле Алькубьерре и резко увеличить тягу! — чуть ли не прокричала Вильма, едва не расплескав кофе по мостику.
Мостик представлял из себя просторную комнату управления, в которой весь простор был почти полностью занят различными приборами, пультами управления, консолями и терминалами. Под живых людей отводилось минимальное пространство, которого не хватало даже для зрительного контакта между
— Я это и так прекрасно знаю.
— Но мы не успеем компенсировать получасовой дрейф до встречи с Нептуном! У нас слишком высокая скорость, а значит слишком мало времени.
— Тише, Вильма, не кричи, — приказало капитанское кресло. — Какие альтернативы?
— Только две. Первая — отменяем стыковку и летим как положено.
— Исключено, — отрезал Ленар. — Значит, переходим ко второй альтернативе.
— Ты ее даже не выслушал.
— А мне и не нужно, — равнодушно ответил он. — Тебе скоро становиться капитаном, поэтому привыкай самостоятельно принимать решения.
Как оказалось, капитаном быть совсем не так плохо. В любой момент можно под красивым предлогом сбросить свои обязанности на подчиненного.
— Тогда мы не станем компенсировать дрейф именно сейчас. Скомпенсируем его потом.
— Потом уже будет поздно, — донесся голос Ирмы с поста оператора, — Притяжение Нептуна уведет нас с курса.
— Значит, будем компенсировать еще и смену курса. Есть более умные предложения?
— Нет.
— Ленар?
— Командуй, Вильма.
Командовать Вильма любила. Особенно в те моменты, когда неверная команда не грозила человеческими жертвами и потерей груза. Она решила, что это неплохая репетиция… или правильнее было бы назвать это тренировкой? Ответственность подобна спортивному снаряду — начинать надо было с небольших весов, постепенно привыкая ко все более массивному отягощению.
— Значит так, Ирма, слушай команду ИО капитана, — сказала она важным голосом и хлюпнула своим кофе, — Тягу на два и шестнадцать тераньютона.
— На два и шестнадцать, — подтвердила Ирма, защелкав клавишами и переключателями со своего поста. — Но что потом?
— Потом будет потом. А сейчас надо подготовиться к приему нашего гостя. Ленар?
— Да?
— Передай ему нашу новую расчетную точку рандеву.
— Как скажешь, — вытекли слова через улыбку в его голосе.
У тяжелого буксира были чудовищно мощные двигатели, но у легкого межпланетного челнока была масса всего в двести сорок тонн и не было лишнего груза на прицепе, что делало его транспортом несоизмеримо быстрее исполинского неповоротливого куска металла. Какие бы не произошли изменения в планах полета космического грузовика, челноку не составляло особого труда подстроиться под эти планы, поэтому в точке рандеву он появился в точно назначенное время, и оба космических транспорта синхронно отключили свои двигатели. Хоть подобные явления по редкости и сравнивались со столкновением галактик, встреча прошла бы при куда более удобных обстоятельствах, если бы этот челнок сразу прибыл на околомарсианскую орбиту.
По плану с момента стыковки пройдет целых пятнадцать минут, в течение которых экипажу будет нечем заняться, и ради этих пятнадцати минут весь экипаж собрался в предшлюзовом холле из чистого любопытства и по приказу действующего капитана. На космическом буксире нечасто появлялись гости, и увидеть новые лица было почти таким же праздником, как и возможность вкусить свежие фрукты.
По переборкам пронесся короткий скрежет, с которым стыковочные зажимы сковали челнок в мертвой стальной хватке. Началось шлюзование.
— А почему он не встретился с нами еще у Марса? —
— У нас свои графики, у них свои, — ответил Ленар, вальяжно подперев собой переборку. — Видимо, они не захотели прогонять свой челнок через половину системы, когда можно было просто перехватить нас у Нептуна.
— Ленар, я должна тебе кое в чем признаться, — перетаптываясь с ноги на ногу нервозно заявила Ирма, и из ее уст эти слова всегда являлись дурным знаком. — Я не умею вести себя перед камерой. У меня нет актерского таланта, и вообще у меня боязнь сцены.
— А ты не могла раньше об этом предупредить?
— А что бы это поменяло?
— Это поменяло бы нам оператора на менее боязливого.
— Ленар, я серьезно. Я не хочу позориться перед огромной аудиторией.
— Это я не хочу позориться перед огромной аудиторией, — раздраженно прошипел Ленар. — Мне совсем скоро предстоит жить с этой аудиторией, а к тому моменту, когда ты закроешь контракт, почти вся твоя аудитория помрет от старости, и твой позор отправится на свалку истории!
— Можно мне просто не светиться перед камерой?
— В уставе про камеру ничего не написано, — вмешалась Вильма, что-то ковыряя своим лакированным ногтем в переборке. — Технически никто не может тебе приказать обязательно давать интервью. А по факту ты здесь самая зеленая, и едва ли интервью с тобой вообще кого-то заинтересует.
— Звучит немного обидно, — вполголоса проговорила Ирма после небольшой паузы. — Но все равно спасибо. Кажется, у меня небольшая гора свалилась с плеч.
Короткий звуковой сигнал и расцветший зеленью индикатор оповестили об окончании процедуры шлюзования, и двери распахнулись. Мужчина в строгом сером костюме был окружен тремя объемными сумками, как минимум одна из которых содержала профессиональное оборудование. Хорошая осанка, стройная фигура и широкие плечи выдавали в нем человека, который не пропускал физкультуру по утрам, но неудобная обувь, свежая стрижка и здоровый цвет лица говорили, что его работа лишь косвенным путем связана с космосом. Он плохо вписывался в антураж и гораздо лучше ассоциировался с бельмом на глазу, чем с долгожданным гостем, которому приготовили радушный прием. Скорее всего ему новая обстановка была столь же непривычна, сколь и он новой обстановке, из-за чего его оставалось только пожалеть, но его лицо не выдало никаких признаков дискомфорта, а лишь расплылось в улыбке и бодро произнесло:
— Здравствуйте-здравствуйте!
— Знакомьтесь, — шагнул Ленар в шлюзовую камеру и обменялся с пришельцем рукопожатиями. — Петре Гика, корреспондент Кольцевой телерадиовещательной компании. Петре, я капитан Ленар Велиев, а это весь состав экипажа буксира Ноль-Девять. Слева направо, — начал он обводить вытянутой рукой своих подчиненных, — Радэк Коваль и Эмиль Кравчик — обслуживающие техники, виновные в том, что этот корабль до сих пор не начал разваливаться на части.
— Чисто технически он постоянно разваливается на части, — встрял Эмиль, приветственно помахав ладонью. — В нем много деформационных элементов, так что с физической точки зрения в нем движущихся частей чуть ли не в десять раз больше, чем не движущихся, и иногда это приводит к тому, что некоторые болты сами выворачиваются.
— Чтоб я больше не слышал от тебя такого при посторонних корреспондентах, — пригрозил Ленар пальцем и продолжил. — Это Вильма Буткевичуте, наш штурман и по совместительству самая длинноволосая женщина во всем межзвездном пространстве, — при взгляде на нее у Петре невольно дернулось лицо в какой-то плохо скрываемой эмоции. — А это Ирма Волчек, наш оператор, и по совместительству самая безволосая женщина во всем межзвездном пространстве.
Ирма смущенно почесала щетку, покрывающую ее почти обнаженный череп.