Тысяча И Одна Ночь. Книга 4
Шрифт:
"О господин, не бойся этого христианина, тебе не будет от него беды", - оказал он Али. И купцы тоже напали на него, и он продал занавеску христианину, а сердце его было встревожено. И потом он взял деньги и пошёл домой и увидел, что христианин идёт за ним. "О христианин, чего ты идёшь за мной?" - спросил он. И христианин ответил: "О господин, у меня есть дело, и я иду в конец улицы. Аллах да не сделает тебя нуждающимся!"
И не подошёл ещё Али к своему дому, как христианин догнал его, и Али-Шар спросил: "О проклятый, почему ты За мной следуешь, куда бы я ни пошёл?" - "О господин, дай мне глоток воды, я хочу пить, а награда тебе будет от Аллаха великого", - сказал христианин. И Али-Шар подумал: "Это человек, находящийся под защитой, я он пришёл ко мне за глотком воды; клянусь Аллахом, я не обману его ожиданий..."
И
Когда же настала триста тринадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Али-Шар подумал: "Это человек, находящийся под защитой, и он пришёл ко мне за глотком воды; клянусь Аллахом, я по обману его ожиданий".
И затем он вошёл в дом и взял кувшин и невольница Зумурруд увидела его и спросила: "О любимый, продал ли ты занавеску?" - "Да", - ответил АляШар. И она спросила: "Купцу или прохожему на дороге? Моё сердце чует разлуку".
– "Я продал её только купцу", - ответил Али-Шар. И девушка воскликнула: "Расскажи мне правду об этом деле, чтобы я могла исправить положение! Что это ты взял кувшин с водой?" - "Чтобы напоить посредника", - ответил Али-Шар. И девушка воскликнула: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха высокого, великого!"
И затем она произнесла такие два стиха:
"К разлуке стремящийся, потише! Не дай обмануть себя объятьям. Потише! Обман присущ ведь року, И дружбы конец - всегда разлука".А потом Али вышел с кувшином и увидел, что христианин входит в проход дома. "Как ты пробрался сюда, собака?
– воскликнул Али-Шар.
– Как ты смеешь входить в дом без моего позволения?" - "О господин, - ответил христианин, - нет различия между воротами и проходом, и я тронусь со своего места только для того, чтобы выйти, а от тебя будет милость, добро, щедрость и благодеяние".
И он взял кувшин с водой и выпил то, что в нем было, и после этого передал его Али-Шару, и Али-Шар взял кувшин и ожидал, что христианин уйдёт, но тот не поднимался. "Почему ты не встаёшь и не уходишь своей дорогой?" - спросил Али-Шар. И христианин оказал: "О господин, не будь из тех, кто сделал доброе дело и попрекает им, или из тех, о ком сказал поэт:
Удалились те, что, когда стоял ты у двери их, Лучше щедрых всех, что хотел ты, исполняли. А когда ты встал у дверей других, после их дверей, Так глоткам воды попрекать тебя там стали."О владыка мой, - сказал он потом, - я напился и хочу, чтобы ты дал мне поесть чего бы то ни было, что есть в доме - все равно, будет это ломоть хлеба, или сухарь, или луковица".
"Вставай и не затевай ссоры, в доме ничего нет", - сказал Али. И христианин молвил: "О владыка, если в доме ничего нет, возьми эти сто динаров и принеси нам чегонибудь с рынка - хотя бы одну лепёшку, чтобы у нас был хлеб и соль".
– "Поистине, этот христианин сумасшедший! Я возьму у него эти сто динаров и принесу ему что-нибудь, что стоит два дирхема, и посмеюсь над ним", - подумал про себя Али-Шар. А христианин сказал: "О господин, я хочу только утолить голод, хоть бы сухой лепёшкой и луковицей. Лучшая пища та, которая отгоняет голод, а не роскошные кушанья, и как хороши слова поэта:
"Подожди здесь, я запру жильё и принесу тебе чегонибудь с рынка", - сказал Али-Шар. И христианин молвил: "Слушаю и повинуюсь!"
И Али вышел, и запер комнаты, и повесил на дверь замок, и, взяв с собою ключ, пошёл на рынок. Он купил поджаренного сыру, белого мёда, бананов и хлеба и принёс это христианину, и когда христианин увидел это, он воскликнул: "О владыка, этого много и хватит на десять человек, а я один. Может быть, ты поешь со мной?" - "Ешь один, я сыт", - ответил Али-Шар. И христианин воскликнул: "О владыка, мудрые сказали: "Кто не ест со своим гостем, тот дитя прелюбодеяния". И когда Али-Шар услышал от христианина эти слова, он сел и поел с ним немного. И он хотел принять руку..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала триста четырнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Али-Шар немного поел с христианином, и хотел принять руку, и тогда христианин взял банан и очистил его и разломил на две половинки, и в одну половинку он положил очищенного банджа, смешанного с опиумом, драхма которого свалит слона, а потом он обмакнул половину банана в мёд и сказал: "О владыка, заклинаю тебя твоей верой, возьми это".
И Али-Шару было стыдно заставить его нарушить клятву, и он взял от него половинку банана и проглотил её, и едва она утвердилась у него в желудке, как его голова обогнала ноги, и он стал таким, как будто спит год. И, увидев это, христианин поднялся на ноги, точно плешивый волк или властвующая судьба, и, взяв у Али ключ от комнат, оставил его лежащим, а сам бегом побежал к своему брату и рассказал ему обо всем. А причиною этого было то, что брат христианина был тот дряхлый старик, который хотел купить Зумурруд за тысячу динаров, а она не согласилась и высмеяла его в стихах. А был он внутренне неверным и наружно мусульманином и назвал себя Рашид-ад-дином. И когда девушка высмеяла его и не согласилась, он пожаловался своему брату христианину, который ухитрился похитить девушку у её господина АлиШара (а имя его было Барсум). И он сказал: "Не печалься, я ухитрюсь добыть её для тебя, не потратив ни единого дирхема и динара", ибо он был кудесник, коварный обманщик и распутник. И Барсум до тех пор строил козни и хитрил, пока не устроил хитрость, о которой мы упомянули, и взял ключи, и пошёл к своему брату, и рассказал ему о том, что произошло.
И Барсум сел на мула и, взяв с собою своих слуг, отправился со своим братом к дому Али-Шара и захватил мешок с тысячей динаров, чтобы, когда встретит его вали, подкупить его.
И он отпер комнаты, и люди, бывшие с ним, бросились на Зумурруд и насильно взяли её, пригрозив ей смертью, если она заговорит, и оставили дом, как он был, ничего не взяв. А Али-Шара оставили лежать в проходе, и закрыли дверь, и положили ключ от комнат с ним рядом. И старик христианин отправился с девушкой к себе во дворец и поместил её среди своих невольниц и наложниц, и сказал ей: "О развратница, я тот старик, которого ты не захотела и которого ты высмеяла, а теперь я взял тебя, не отдав ни дирхема, ни динара". И она отвечала ему (а глаза её наполнились слезами): "Довольно с тебя Аллаха, о злой старец, раз ты разлучил меня с моим господином!" - "О развратница, о любовница, ты увидишь, какие я причиню тебе мученья!
– воскликнул старик.
– Клянусь Мессией и девой, если ты меня не послушаешь и не вступишь в мою веру, я буду тебя пытать всякими пытками!" - "Клянусь Аллахом, если ты изрежешь моё тело на куски, я не расстанусь с верой ислама, и, может быть, Аллах великий пошлёт мне близкую помощь - он ведь властен в том, что захочет, - ответила девушка.
– Сказали разумные: "Пусть будет беда для тела, но не беда для веры".
И тогда старик кликнул слуг и невольниц и сказал им: "Повалите её!" И девушку повалили, и старик без отдыха бил её жестоким боем, а она звала на помощь, но не получала помощи. А потом она перестала звать и говорила: "Довольно с меня Аллаха и достаточно!", пока не прервалось у неё дыхание и стали не слышны её стоны. Когда же старик утолил гнев своего сердца, он сказал слугам: "Стащите её за ноги и бросьте её на кухне и не кормите ничем!"
И проклятый проспал эту ночь, а когда настало утро, он потребовал девушку и снова стал её бить, а потом велел слугам бросить её на прежнее место, и они это сделали. И когда остыли на ней побои, она воскликнула: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха! Аллах моя опора, и благой он промыслитель!" А потом она стала взывать о помощи к владыке нашему Мухаммеду, да благословит его Аллах и да приветствует..."